Змеи Эскулапа

— Я думаю, что мы сможем здесь жить, — тихо заметил биохимик. — Если у них…

Он не договорил. Одна из дверей, находвишаяся буквально в нескольких метрах от заостренного носа «Кронга», неожиданно раскрылась, впуская в зал четыре фигуры в странном черном облачении.

Бен Рукка не удержался от короткого вскрика.

Несомненно, то были люди! Довольно низкорослые, словно облитые каким-то черным материалом, они держали в руках оружие — массивное, такое же черное как и они сами. Лица их были скрыты глухими непрозрачными шлемами. Они встали возле двери, угрожающе направив в сторону «Кронга» свои стволы, а в помещение медленно вплыло удобное высокое кресло в котором сидел плюгавого вида мужичонка, одетый в темно-синий наряд со множеством золотых побрякушек.

— Ага, — сказал майор Мелеш, с удоволетворением разглядывая высокие и тонкие фигуры гостей, — вам выбрали мир с низкой гравитацией.

3.

— Ну, я так и думал, — Огоновский выпустил из ноздрей две синие дымные струйки и победно зыркнул глазами в Либиха. — Там уже живут. Последний Айоранский мир, надо же! Сколько столетий его искали, и вот вам, пожалуйста. Жаль, что мы не можем прямо сейчас сообщить эту новость на Бифорт и Аврору.

Помимо Огоновского и Либиха в ординаторской сектора общей хирургии сидели майор Остен из ожогового центра и второй штурман «Парацельса» Смирнов. Все, за исключением Андрея, были изрядно шокированы последними новостями — «Сакс» затормозил и принял на борт субсветовик с этой, будь она неладна, планеты, населенной людьми, которых восемь тысяч лет назад вытащили с древней Земли загадочные Айорс. Основной темой разговора были, как и следовало ожидать, ближайшие перспективы, уже, конечно, успевшие потерять былую радужность.

— Как вы считаете, док, они сильно отличаются от нас? — спросил Смирнов, ерзая задницей в своем кресле.

— А хрен его знает, — флегматично отозвался Андрей. — Все зависит от условий — гравитация, излучение светила… Восемь тысячелетий — срок для мутаций вроде бы небольшой, но это смотря в каких условиях. В любом случае они люди, и с ними можно хоть как-то, но договориться. Не исключено, конечно, что у них там такой бардак, что черт ногу сломит… Вы на Альдарене не бывали?

— Нет, не приходилось. Так, слышал кое-что. Они там, кажется, совсем дикие?

— Совсем, Марк, совсем… Сколько веков пытаются их хоть как-то цивилизовать — а все без толку. И каждые десять лет — карательные операции. Лучше бы уж совсем их в покое оставили, пусть живут себе как хотят. Если б не чертовы рудники, наверное, оно так бы и было. Но!..

— Интересно будет узнать, о чем они там, на «Саксе», с ними толкуют, — произнес Остен. — А представляете себе реакцию этих несчастных? Летели себе куда-то, а тут бах — мы! Бедные парни, у них, наверное, глубочайший шок.

— Я слышал, у них случилась какая-то авария, — возразил Смирнов. — Что-то там такое с движком, в общем, они не могли лететь дальше. Именно поэтому Волльмер и распорядился тормозить их ведро.

— Ну, по-любому, — мрачно подытожил Либих, — отпуск на океане накрылся с громом и музыкой. Теперь будем сидеть в своем собственном ведре, как в одиночной камере. Знаю я эти порядки…

— Вот теперь как раз шансы на отпуск возрастают, — усмехнулся в ответ Огоновский, — все-таки цивилизованная планета. Наверняка там есть где покупаться или по горам полазить. Без риска быть съеденным, а? Наверное, у них есть чудные маленькие мотели где-нибудь на побережье: я и сам с удовольствием позагорал бы у моря, мне, знаете, порядком поднадоели оксдэмские болота.

— Вы не знаете Волльмера, — фыркнул Либих, — а я знаю. Раз там имеется аборигенская, будь она неладна, цивилизация, он ни одной живой души с борта не выпустит, перестраховщик. Волльмер даже в сортир ходит строго по уставу, а что там, в уставе, сказано, про контакты с представителями инопланетных цивилизаций? Контактами должны заниматься специальные комиссии. Где у нас такая комиссия? Нет комиссии. Раз нет, значит все — сидим и делаем вид, что нас не видно.

— Ну, мне все-таки кажется, что у нас с вами случай беспрецедентный, — пожал плечами Андрей. — Как мы можем вызвать сюда такую комиссию? Что же, Волльмер упрется рогом и ограничит перемещения по планете, основываясь на неприменимой в данном случае статье устава ВКС? Это же абсурд!

Либих едко скривился и обменялся с Остеном понимающими взглядами.

— Сразу видно резервиста, — заявил он. — А вы знаете, юноша, что половина флотских с детства молится на этот, как вы говорите, абсурд? Причем в жизни они приятные, милые люди. Но стоит подняться на борт, как такой миляга превращается в рычащего демона — для тех, кто не понимает.

Огоновский с усмешкой вспомнил свою давнюю службу во флоте. Таких милых людей он навидался по уши, особенно запомнился ему старший офицер его корабля майор Галушко, редкостный «уставник» и потрясающий идиот. Кончил Галушко плохо — получив под командование свой собственный фрегат, он четко выполнил все требования устава и угробился вместе со всем экипажем в довольно безобидной ситуации.