Змеи города роз

– Кто станет слушать простого рабочего? Навиры – элита, воины самого императора. Разве мог я обвинить их во взяточничестве? Мое слово против слова их командира – пыль. Я не хочу заканчивать жизнь на главной площади Адрама. Позвольте мне послужить вам. Я властвую над тенями и благодаря отцу неплохо натаскан в военном деле. Я мог бы стать одним из ваших солдат.

В черных глазах ведьмы не было сочувствия. Лишь снисхождение и брезгливость, столь явные, что мои зубы невольно скрипнули от злости. Она поджала губы и вновь сморщила нос, будто говорила с отребьем. Давно на меня не смотрели именно так – со склизким пренебрежением, столь же мерзким, сколь и оскорбительным.

– Мне не нужны новые солдаты. Эти люди – не чета тебе, перебежчик. Ты сбежал, чтобы спасти собственную шкуру. Да, мне жаль тебя и твою семью. Навиры – злобные твари, не щадящие ни стариков, ни детей. Но ты не достоин быть частью моего отряда. В рядах самоотверженных воинов тебе не место.

Она замолчала и окинула меня красноречивым высокомерным взглядом. Моя трусость вынесла мне приговор. Сбежавшему преступнику не найдется места в поместье наместницы. И это стало первой ошибкой в плане, составленном впопыхах, но с большими надеждами.

– Я всей душой ненавижу навиров за их бесчинства, поэтому позволю тебе остаться, – вновь заговорила Амаль. – Отправляйся в дом прислуги и найди Алию. Она подыщет тебе работу. И постарайся больше не попадаться мне на глаза. Я предпочту больше не вспоминать, что сжалилась над трусливым перебежчиком и приютила его. Мое решение может и измениться.

Амаль жестом приказала мне убираться. Я поднялся на ноги, ощущая себя куклой на шарнирах. Ее омерзительные слова отдавались внутри. Умалишенная ведьма стала вершительницей моей судьбы! Что может быть отвратительнее?!

– Если причинишь вред кому-то из жителей поместья, я тебя казню, – долетел до меня абсолютно равнодушный голос Амаль.

– Я пришел с добрыми намерениями, – мои слова прозвучали оскорбленно и печально.

Наместница демонстративно отвернулась и потеряла ко мне какой бы то ни было интерес.

Уже прикрывая за собой дверь, я различил строгий голос Беркута:

– Чего ты добиваешься, Амаль? Чтобы руки обуглились до костей? Сегодня ты с нами не пойдешь.

– Не смей мне приказывать. Здесь я принимаю решения, – отрезала наместница. Словам ведьмы вторил грохот. Хотелось бы верить, что это треснул ее череп.

– Как тебе девчонка? – шепнул я в пустоту, прекрасно зная, что Реф неизменно рядом. Любопытный старик никак не мог пропустить разговор, от которого зависела моя судьба на ближайшие месяцы.

– Слишком много мнит о себе и своем всесилии. Власть в неподготовленных руках никогда не бывала во благо, – фыркнул Реф, не потрудившись даже появиться на глаза.

Солдаты наверху уже затихли. Близилась ночь. Уверен, они придерживались строгого режима. Беркут показался строгим командиром, не приемлющим отступлений от устава и распорядка.

Я выскользнул за дверь и неторопливым шагом пересек брусчатый плац, разрисованный белой краской. Сколько же подметок стоптано и мозолей натерто солдатами на этой площадке? В сердце шевельнулись воспоминания. Это место не шло ни в какое сравнение с плац-парадами Белоярова и даже Адрама, столицы Миреи.

Даже внешне дом прислуги казался куда проще и уютнее солдатского корпуса – более напыщенного, но… казенного. Глиняные стены, длинная крытая галерея вдоль первого этажа, над которой нависали стены второго, и простая двускатная крыша без украшений. На небольших освещенных окнах мне удалось рассмотреть разномастные цветастые шторки.

Я поднялся по скрипящему крыльцу, потянул на себя деревянную дверь с небольшим окошком в верхней части и шагнул в полутьму. Небольшие сени встретили меня неясным огоньком свечи в грубом металлическом подсвечнике. Деревянные половицы скрипнули под тяжестью моих шагов. Я толкнул следующую дверь, не такую толстую, как входная, и оказался в длинном коридоре, на стенах которого трепетали с десяток огоньков в масляных лампах. Низкий потолок почти что чиркал меня по макушке, а по левую руку расположилась узкая лестница с простыми деревянными перилами.

Я сделал несколько неуверенных шагов и замер в замешательстве. Где искать Алию? Не заглядывать же в каждую дверь. Или заглядывать? Мгновенно ответив себе на свой вопрос, я толкнул первую дверь справа и попал в уютную общую комнату с небольшой печью, низкими диванами для сидения с кучей вышитых подушек, искусно выполненной книжной полкой и столиком на причудливо изогнутых ножках, заваленным рукоделием, детскими игрушками и газетами.

Две оживленно болтавшие женщины захлопнули рты и удивленно осмотрели меня с головы до ног. Третья, молоденькая девушка лет семнадцати-восемнадцати, вышивавшая что-то невыносимо пестрое на белом переднике, пискнула от неожиданности. Ее глазищи, больше похожие на глаза олененка, испуганно расширились. Наверняка даже Шурале по сравнению со мной показался бы им симпатичным малым.