Змей Горыныч (СИ)

– Я вижу в тебе не только чародейскую кровь, – отвечал Доброслав, – я вижу в тебе силу, как у инициированного чародея. Да и оружие у тебя чародейское. Скажи, кто тебя инициировал?

– Меня никто не инициировал, – отвечал Ратмир, натягивая рубаху, – я взял этот меч в бою и убил двух колдунов. При этом я почувствовал что-то странное, будто я забрал их силу.

– На это способен лишь инициированный чародей, – настаивал на своём Доброслав, – без инициации ты просто не научен забирать силу через оружие. Колдуны годами учатся наводить порчу, как мог ты освоить это ремесло за пару дней?

– Мне и самому интересно.

– А может быть так, что в бою он сам себе инициировал? – спросил волхв с родинкой у носа гнусавым голосом, – такие случаи прежде бывали. Бывало, человек и не знает, что в нём чародейская кровь, а потом убьёт, и всё, он чародей.

– Добран, это было в древности, – скептически отвечал Доброслав, – тогда и чародеи были сильнее, и чар в мире было больше, теперь всё по-другому, ты и сам это знаешь.

– Знаю, – раздражённо отвечал Добран, – но как тогда это объяснить? Кто его инициировал?

– Если он самоинициировался, тогда я ничего не понимаю, – опустил руки Доброслав.

– Кто я теперь такой? – не сдавался Ратмир, – Скажите, что я теперь такое? Колдун ли я? Или что-то другое? Скажите, иначе я просто сойду с ума!

– Ты не колдун, – отвечал Доброслав, – колдуны – чистокровные чародеи, и очень гордятся этим. Но только колдуны могут убивать чародейским оружием, забирая силу у врага. Нам, волхвам, такое не подвластно. И это ещё одна загадка для меня.

– А может он волшебник? – предположил один молодой волхв.

– Что это значит? – ухватился за его слова Ратмир.

– Есть волхвы, есть колдуны, а есть волшебники, – отвечал Доброслав, – Первые служат людям, вторые служат себе, и лишь волшебники могут служить и себе и людям одновременно. Волхвы – знатоки светлых чар, тёмные чары мы знаем, но плохо. Колдуны, напротив, знают больше тёмные чары, а в светлых чарах мало что умеют. Но иногда в клане волхвов или в клане колдунов появляются волшебники – чародеи, которые в равной степени владеют и светлыми, и тёмными чарами. Они могут быть полукровками, как волхвы, но через волшебников кровь может очиститься, и, если они захотят, их потомки будут уже колдунами, чистокровными. А могут быть и чистокровными от рождения, но иметь детей от людских женщин, которые будут полукровками. В общем, без волшебников чары вообще не имели бы смысла. Говорят, было время, когда все чародеи были волшебниками, но это было очень давно. Доподлинно известно, что раньше волшебников было больше, и появлялись они часто. Но никто не рождается волшебником и не становится им сразу после инициации. Часто проходят годы и даже десятилетия после инициации, прежде чем чародей станет волшебником. Волшебники несут в себе равновесие чар, и потому почитаются и колдунами, и волхвами, могут быть вождями и тех, и других. Но ты никак не можешь быть волшебником.

– Что же я такое, и что позволило мне выжить?

– Твой меч очень необычный, – продолжал верховный волхв, – я узнаю этот знак на нём, крест Коловрата. И сталь знакомая. Такие мечи делали только в одном месте – на Сорочинской горе. Она так называлась, потому что волшебник, возглавлявший тамошних волхвов, именовал себя Сорочинским Мастером.

– Делали? – переспросил Ратмир.

– Да, уже не делают. Всех чародеев Сорочинской горы уничтожили богатыри. Как и всё их оружие. Так что такой меч в наше время – это больше редкость.

– А что ты скажешь на это, владыка?

Ратмир запустил руку в карман своих штанов и достал оттуда амулет на старой, перепачканной от времени верёвке.

– Тот же знак, – говорил богатырь, – он достался мне от отца.

Доброслав, не спрашивая разрешения, выхватил у Ратмира амулет и зажал его в руке. Затем волхв закрыл глаза и на время погрузился в себя. Когда он открыл глаза, то вернул оберег его владельцу.

– Я чувствую в нём сильные защитные чары, – произнёс он, – сомнений нет, что он с Сорочинской горы. Но такие обереги работают, лишь пока жив чародей, их изготовивший. Или, если… Кем был твой отец, юноша?

– Его звали Вышеславом. Я мало помню его.

– Я слышал, что все Сорочинские чародеи погибли вместе со своим Мастером. Но что, если кто-то из них спасся?

– Мой отец скончался три года назад, – отвечал Ратмир.

– Есть такие хитрые чары, которые позволяют сохранять силу оберега и после смерти чародея. Например, если он передаёт свою силу кому-то из родственников и передаёт ему амулет. Но твой отец не мог тебя инициировать. Значит, здесь что-то другое. Я уверен, что оберег действует, и очень хорошо. Правда, работать он начал только после твоей инициации. Он позволяет твоим ранам быстро исцеляться, защищает от злых чар, и защищает при этом только тебя, и того, кому, возможно, ты подаришь этот оберег. Всё это очень необычно.

– Что ж, спасибо за помощь, – поднялся с места Ратмир. Ему уже надоело смотреть на недоумение волхвов, к тому же, он узнал уже всё, что хотел узнать.

Но Доброслав задержал его.