Змей Горыныч (СИ)

И с этими словами вурдалак оставил её одну, а сам отправился завоёвывать город. К полуночи уже все выжившие богатыри собрались на центральной площади. Их было около двух сотен – остатки сотни Николая Северянина, Сигвата, Дьярви и Семёна Гривны, который в своё время возглавил сотню покойного Бориса Шапкина. Некоторые богатыри были ранены, кольчуги их были перепачканы кровью, но лица полны отваги и решимости. Никита обходил их и проверял готовность к бою. Внешне он был спокоен, внутри же у него разыгралась настоящая буря. Ольга пропала, Зиновий оказался предателем и проклятым упырём. Лишь одно утешало Никиту: Змей Горыныч был ещё в остроге, иначе он уже летал бы над городом. А раз так, ещё всё можно повернуть вспять, ещё можно вернуть к жизни всех погибших, исправить все ошибки, вернуть себе город. Это было единственным утешением для Никиты Кожемяки, утешением больше религиозным. Ведь все религии в конечном счёте основаны на вере в существо, властное над временем, и если человек не властен над разрушающей силой времени, то этими существами должны быть духи, боги или Бог. Но Никита теперь сам мог получить власть над временем, и он готов был уничтожить каждого, кто встал бы у него на пути. Кожемяка теперь держал в руке чародейский меч Змея Горыныча, который должен был помочь ему в бою. Богатыри готовы были стоять насмерть, поскольку наградой за победу им было бессмертие, даже если они погибнут в этой схватке. Но знали это и упыри, а их в городе было много больше, чем богатырей. В полночь они стали выходить из сумрака ночи на центральную площадь, которая была освещена масляными лампами, выставленными в круг на высоких деревянных подставках: известно было, что огонь отпугивает упырей. Из-за этого на площади было светло как днём, и богатыри смотрели в лицо надвигавшемуся на них ужасу.

- Зиновий! - разглядел вдруг знакомого Никита, - ты – жалкий трус. Выходи, чтобы сразиться со мной, как мужчина, один на один. И покончим с этим здесь и сейчас.

- Только если у тебя не будет в руках меча Горного Мастера, - отвечал вождь вурдалаков. - Должен тебя предупредить, что если я сегодня погибну, то погибнет и твоя дочь.

- Что? Она жива? Что с ней?

- Она у меня, и она будет моей женой после того, как я закончу с вами.

- Она никогда не будет твоей женой, жалкий выродок.

- Вурдалаки, к бою! - скомандовал Зиновий.

- Богатыри к бою! - прокричал Никита.

И богатыри сомкнули щиты, выставили вперёд копья и ровным шагом пошли на врагов. Упыри же побежали толпой, без всякого порядка, без дисциплины и тактики. Из оружия у них в руках в лучшем случае были только острые пики и длинные кинжалы, а в худшем только клыки и когти, брони не было никакой. И всё же их было очень трудно убить, особенно не чародейским оружием. Даже отсечение головы не всегда убивало упыря. Богатыри выдержали первый натиск врага и не отступили ни на шаг, нанизав на копья порой сразу по несколько корчащихся в муках кровососов. Но упыри забирались друг другу на плечи и запрыгивали в толпу богатырей. Никогда ещё эти трусливые твари не были так бесстрашны, никогда ещё так не рисковали своими жизнями. Однако в руке у Никиты был чародейский меч, который одним ударом тяжело ранил упырей и забирал у них силы. Раненные его мечом вурдалаки слабели на глазах и не редко не могли уже снова подняться на ноги. Воевода рубил во все стороны, не жалея сил, он старался прорваться в самую гущу схватки и убить как можно больше упырей, забрать их жизненную силу, чтобы потом не составило труда срубить им голову. Лицо, кольчуга, руки Никиты были перепачканы кровью вурдалаков. Казалось, он один убил больше упырей, чем все остальные богатыри вместе взятые. Никита прорывался к Зиновию, он хотел ранить предателя и забрать его в плен, чтобы потом обменять на свою дочь. Богатырь уже не добивал раненных упырей, а просто рубил, пробираясь через них как через густой лес, оставляя позади себя обессилившие тела. Но один упырь смог сохранить в себе какие-то силы и вцепился прямо в сапог воеводы. Никита застыл от острой боли и затем одним ударом срубил упырю голову. Кожемяку нельзя было остановить, он наступал и наступал, его верные богатыри едва поспевали за ним. В какой-то момент Зиновий понял, что вот-вот столкнётся лицом к лицу с Никитой, он был не готов к этому и потому отдал приказ к отступлению. Через несколько мгновений упыри скрылись во мраке среди городских построек, оставив за собой горы трупов своих сородичей. Эта была победа, и богатыри радостно ликовали, хоть и сами потеряли около половины своих братьев. Никита был ужасен при тусклом свете, весь с головы до ног он был перепачкан во вражеской крови, на окровавленном мече его висели ошмётки плоти. Он был похож на зловещего демона, наводящего ужас на всех живых.

- Мы победили, - радовался больше других Никола Северянин, - до рассвета осталось совсем немного, а с рассветом солнце ослабит их, мы будем их видеть.