Змей Горыныч (СИ)

— Это я, Фёкла, — отозвался Николай.

Дверь со скрипом отварилась, из дверного проёма выглянула испуганная женщина.

— Заходи, — почему-то шёпотом сказала она.

И Николай прошёл в избу.

— Дети спят? — спросил он, снимая валенки.

— Нет, рано ведь ещё, — отвечала Фёкла.

Она ни о чём не спрашивала, и, видимо, была очень рада приходу Николая. Он даже был приглашён к ужину. За столом с деревянными ложками сидело трое детей. Старший из них — мальчик, чуть помладше его сестра и самый маленький карапуз с большими щеками сидел во главе стола. Все, кроме него, были сильно напуганы. Для них Николай был таким же завоевателем, как и другие богатыри. Фёкла достала из печи котёл с горячей кашей и поставила на стол. Дети тут же принялись есть. Когда же они поели, уселся и Николай с хозяйкой.

— Думаешь, он ещё вернётся? — спросила она в тот самый момент, когда гость принялся за кашу.

— Может быть, — отвечал он. — О чём и тревожусь. Надо было убить его, но тогда бы Никита меня не пожалел бы.

— Никита убил нашего отца, — произнёс старший сын Фёклы, — я вырасту, стану сильным и отомщу ему.

— Руслан, — укоризненно произнесла мать, — что я тебе говорила? Ты не должен думать о мести, ты должен думать о нас, о своей семье. Они — хозяева города, и, если ты не хочешь навлечь на нас беды, ты должен их бояться.

— Богатырей не нужно бояться, — произнёс Николай, — они всего лишь перст божий. И гневаться на них нельзя, как и на Бога, ведь он создал нас, мы все его рабы.

— Мы все рабы Купалы? — спрашивал мальчик.

— Причём здесь ваш Купала? Я говорю про истинного бога, христианского. А у вас что, поклоняются Купале?

— Купала — покровитель клана Змея, — отвечала Фёкла, — ему все здесь поклоняются. Ему первому приносили жертвы и подношения, а уже потом и другим богам. До того, как пришёл Змей Горыныч. При нём все поклонялись, кому хотели.

— Забудьте об этом. Забудьте и покреститесь. Тогда ни Пафнутий, ни богатыри не посмеют вас обижать, вы будете одной веры с ними.

Фёкла готова была согласиться сейчас со всем. В её глазах была мольба. Когда Николай встал из-за стола и поклонился, чтобы уйти, мольба на лице Фёклы сменилась выражением страха и тревоги. Дети так же были напуганы. Они нуждались в защите, хоть и ненавидели богатырей.

— Ладно, — произнёс Николай, — сегодня ночью лучше останусь у вас, чтобы этот сукин сын не вернулся. Если вы не против.

Они были не против. Так и стал жить Николай Северянин с языческой женщиной как с собственной женой, а дети её стали для него как родные. От того пошли среди богатырей про Николу дурные толки, но в конце концов все перестали обращать внимание на это маленькое нарушение христианских заповедей, которое по сравнению с грехами других богатырей было не так значительно.

Пафнутий же всё это время был занят совсем другими делами, он и душой, и телом отдался поискам места, в котором мог бы спрятаться Змей Горыныч вместе со своими войсками. Задача эта представлялась чрезвычайно сложной. Никто в городе не мог ничего сообщить ему по этому делу, простой люд не был посвящён в дела колдунов. Следовательно, в мире живых не было смысла ничего выведывать, нужно было искать в мире мёртвых. А в мир мёртвых никого не пускали просто так, и лучшим пропуском в мир иной было жертвоприношение. Действительно, что, как ни смерть, могло открыть двери в мир мёртвых? И Пафнутий, пользуясь хорошим расположением духа Никиты из-за найденных сокровищ, стал искать у него управы на Николая, который взялся мешать его жестоким проделкам.

— Сколько ещё нужно убить женщин, чтобы мёртвые заговорили с тобой? — говорил Никита, — если богатыри узнают, что ты приносишь жертвы, а не просто убиваешь, они тебя прикончат. А если узнают, что жертвы эти ты приносишь с моего разрешения, то уберут у меня. К тому же, народ бунтует, им не нравятся твои проделки. Однажды я не смогу прикрывать тебя.

— Нужно ещё немного. — отвечал Пафнутий, — Боги ненасытны и капризны, но их упрямству есть предел. Я чувствую, что скоро они позволят моему разуму войти в закрытые земли и поговорить с тенями живых. Мне мешает лишь Никола Северянин. Он взялся следить за мной, это сильно не даёт заниматься делом.

— А может ты просто мстишь людям за то, что потерпел от них за долгие годы. Нет? Смотри, Пафнутий, не вздумай меня обманывать. Не беспокойся, Никола больше не будет тебя беспокоить.