Змей Горыныч (СИ)

Айрат был мрачнее тучи, почва уходила у него из-под ног после столь ужасного зрелища. Впервые отец взял его с собой в поход, впервые он счёл своего сына достаточно взрослым. Это был коренастый черноокий юноша с едва закрывающими уши густыми тёмными волосами. На лице, на большой и мощной челюсти и под маленьким носом с широкими ноздрями он не имел ещё никакой растительности.

— Не переживай, — взял его за плечо седобородый колдун с почти полностью лысой головой. Лишь по бокам ещё на висках виднелось немного седых волос. В этом колдуне легко узнавался Захар — старый товарищ Ратмира.

— Твой отец снова победил, — продолжал он, — теперь он научился залезать в голову к упырям и перехитрил самого хитрого из них.

— Да, это было не просто. Боюсь, то, что я увидел в его голове, ещё долго будет преследовать меня в кошмарных снах. Это было настоящее чудовище. Он был совершенно безумен, в одном теле уживался и того, кого когда-то знали под именем Евгения, и пастух, и священник, и мясник, и даже женщина. И все эти личности спорили друг с другом, будто хотели разорвать единое тело на части. Лучше бы они так и сделали, но вместо этого он убивали кого-то из людей.

При помощи сына и Захара Ратмир уселся в повозку и смог перевести дух.

— Я убил многих, но ещё больше кровососов гуляет на свободе. Чувствую, я не успею разделаться со всеми. Моё дело продолжишь ты, Айрат, а также твой брат — Ростислав. Если вы сможете править в мире друг с другом, вы будете так же сильны, как и я.

— Ростислав ещё слишком юн. К тоже, отец, мне кажется, он слишком горд собой. Он кичится своей чистой кровью и тем, что он сын ведьмы и внук самого Никиты Кожемяки.

— Это пройдёт, я надеюсь.

— Не спеши покидать нас, владыка, — снова заговорил Захар, — мы ещё не нашли самого сильного из них — Кощея Бессмертного.

— Он не так страшен мне, как другие жрецы, — отвечал Ратмир, — если они и впрямь снова соберут своё братство, мне сложно будет с ними справиться. А ведь Евгений поверил, что братство хочет его видеть. Это неспроста, это значит, он прочитал их помыслы, и они совпали с моим обманом.

— Помыслы — это одно, а собрать братство — это совсем другое. У них нет вождя, и ни один из жрецов не признает над собой власть другого.

Ратмир почувствовал страшную головную боль и лёг отдохнуть. Вскоре ему приготовили отвар, который должен был помочь ему восстановиться. Затем чародей погрузился в недолгий сон. Когда он проснулся, то увидел, что колдуны разыскали уже Пафнутия и заковали его в привычные ему кандалы, на голову надели железный намордник, чтобы он никого не кусал.

— Ты хорошо сыграл свою роль, Пафнутий, — произнёс Ратмир.

— Рад служить, владыка, — отвечал вурдалак.

— Ты почти искупил своё грязное предательство. Если бы ты не был упырём, возможно, я бы даже отпустил бы тебя.

— Я не виноват. Многоликий вождь сказал, что Никита велел мне обратиться в упыря. Я….

— Знаю, знаю, ты не виноват, слышал уже тысячу раз, — отмахнулся от него Ратмир. Но тут взор его направился вдаль, где виднелась небольшая повозка, запряжённая тройкой лошадей. Владыка-Змей и не заметил отсутствия нескольких колдунов, который теперь возвращались верхом из какого-то приключения. Вскоре Ратмир увидел, что в повозке кто-то сидит. Зрение его было ещё слабым, и лишь когда путники подъехали совсем близко, он увидел, что это девушка. Закутанная в богатый платок, расшитый золотом, она сидела напуганная до смерти. Почти ещё ребёнок, с милыми пухлыми щеками и губками, она была прекрасна, как сам красота. Наконец, колдуны остановились и спешились, один из них заговорил.

— Славный владыка наш, Змей Горыныч, в честь твоей победы мы решили сделать тебе подарок и выкрасть знатную смоленскую девицу. Она из богатого рода и сможет родить тебе здоровых детей.

— Благодарю, — устало улыбался Ратмир, — у меня и так уже жён немерено, и вот ещё одна. Как твоё имя, красавица?

— Я — Марфа, дочь Вацлава, боярина смоленского.

— Не слыхал о таком. А ты слышала о Змее Горыныче?

— О развратном Змее, что ворует юных девиц и приносит в жертву детей? Конечно, слышала. По всей державе этим монстром матери пугают своих детей.

— Видимо, это какой-то другой Змей Горыныч, — усмехнулся Ратмир её дерзости. — Но ты мне нравишься, пожалуй, я оставлю тебя себе.