Змей Горыныч (СИ)

И Никола Северянин пошёл прочь. Он ощупывал себя и не верил своим глазам. Он был жив, он был цел, и лишь небольшой порез не бедре напоминал ему о том, что он участвовал в сражении. Колдуны смеялись вслед ему и его людям, когда те уходили, а Никола боялся даже обернуться. И лишь когда они отошли достаточно далеко, он упал на колени и закрыл перепачканными в земле ладонями лицо, просидев так неизвестно сколько времени. Богатырь впал в ступор и ещё не скоро смог опомниться. Евпатий же смотрел бесстрашно, и во взгляде его просматривалась только ненависть. Почти тут же с его людей сняли все доспехи и кольчуги, и оставили стоять в длинных до колен рубахах. Светозар настаивал на том, чтобы раздеть их догола, но Ратмир, естественно, отказался от этого. И пленных в таком виде погнали в город. Ратмир был всё же горд собой, он смог одолеть легендарного богатыря — Хотена Блудовича. Это льстило его самолюбию и заглушало боль в его сердце. Вечером весь Змейгород праздновал. Трёхметровые шуты расхаживали на ходулях и испускали огонь. Народ сшил облачение, похожее на трёхглавого змея и теперь ряженые изображали своего повелителя, побеждающего богатырей. Ратмир сидел во главе большого стола и принимал почести от колдунов. Даже Светозар, кривя лицом, высказал ему своё почтение. Теперь Змей Горыныч был победителем, и он был богат, наконец-то, никто не смел сомневаться в его могуществе. Богатыри, ставшие гостями Змея, ожидали, что попадут в логово Сатаны, развратный и греховный Содом. Вместе этого Евпатий увидел здоровые радостные лица горожан, увидел не мало христиан из простонародья, увидел веселье и праздник, какие ещё можно было увидеть в малых городах Киевской Державы, но которые напрочь были забыты в больших городах после принятия христианства. Когда начался пир, Ратмир велел позвать к себе пленного Евпатия и усадить его рядом с собой.

— Выпей со мной, богатырь, — приказал ему уже хмельной и повеселевший Змей, — отведай моих скромных кушаний, уж не побрезгуй, будь, как дома.

— Ничего мне не нужно от тебя, — резко ответил Евпатий, — мой дом далеко отсюда, и там меня ждёт жена и малые дети.

— Ты хочешь меня разжалобить? Но я не знаю жалости к своим врагам, к тем, кто пришёл, чтобы убить меня. Можешь не есть, если не хочешь. Так ты быстрее сдохнешь и не будешь нам обузой.

Евпатий пристально смотрел на молодого вождя, пытаясь его разгадать. Нет, чародей был совсем не такой, он был богатырём, не просто так взял вятичей в плен и совсем неспроста он вызвал к себе сотника, он что-то задумал. И Евпатий сел и стал есть. И как только он вкусил еды, так почувствовал острую боль в животе от того, что давно не ел, и стал жадно поглощать пищу, запивая её вином. Змей Горыныч дал ему утолить голод, а затем заговорил с ним:

— Так-то лучше, богатырь. В Змейгороде никто не умирает с голоду. Здесь правят по справедливости, а не по закону. Что смеёшься? Веришь, что закон и справедливость — это одно и тоже? Я тоже когда-то в это верил, пока не убедился в обратном.

— Ты и вправду был богатырём? — спрашивал Евпатий.

— Да, когда-то я принёс богатырскую клятву.

— И нарушил её.

— Нисколько. Я не убиваю христиан, это делает Змей Горыныч.

— Так Змей — это не ты? Отчего же тебя называют владыка-Змей?

— Змей — это лишь оружие в руках богов. Тело могучего оборотня с тремя головами, но ни одна из них не принадлежит мне, когда я в этом теле. Это лишь верный зверь высших сил.

— Но именно ты спускаешь с цепи этого зверя, — не сдавался Евпатий, чем заставил многих чародеев насторожиться, даже волхв Доброслав странно посмотрел на владыку, видимо, ожидая от него решительных действий. Но Ратмир оставался спокоен.

— По мне, это твои друзья-богатыри вызвали Змея, — отвечал Ратмир, стараясь держать себя в руках, — они пришли сюда, чтобы умереть, чтобы пожертвовать собой. Христиане ведь так любят жертвовать собой, можно сказать, это их долг, сострадание и смерть на кресте. Я лишь помогаю им осуществить их мечты.

Теперь пришёл черёд гневаться Евпатию. Лицо его покраснело, желваки напряглись. Все только ждали момента, когда он что-нибудь выкинет, чтобы прикончить его.

— Мы пришли, чтобы спасти своих единоверцев и русскую землю от тирании ужасного зверя.

— Ценой своих жизней. Или нет? Какой смысл бескорыстно жертвовать своей жизнью ради чужой? Нужно быть рабом, чтобы ценить чужую жизнь выше своей. Да и потом, о какой тирании ты говоришь? В городе много христиан, можешь поговорить с ними, они скажут, что не имеют ни в чём нужды. Я состою в христианском браке с женщиной, мы уважаем чужую веру, в отличии от христиан.

— Ты держишь их в заложниках, используешь, как живой щит.