Змеи и виртуозы

Мужчина говорит ей что-то, и она смеется, а я стискиваю зубы от желания сделать настоящую глупость. Тело почти вибрирует от гнева, внутри все сжимается так сильно, что кажется, я вот-вот потеряю сознание. Руки, сжимающие подлокотники, трясутся сильнее, тошнота поднимается от самого желудка, как облако черного дыма, от которого отчаянно хочется избавиться.

Даже такой естественный процесс, как дыхание, начинает вызывать затруднения по мере того, как разговор этих двоих продолжается.

Отвожу взгляд от стойки и неуверенно встаю на ноги. В голове сгущается туман, игнорировать борющиеся внутри чувства все труднее, чтобы успокоиться, приходится глубоко вздохнуть.

– Пойду покурю.

Лиам корчит рожу.

– Твоя мать спросит, куда ты пошел.

– Так наври что-нибудь. – Я склоняюсь к другу и ободряюще хлопаю его по щеке раз-второй. – Для этого я тебя и нанял.

– Ладно, – ворчливо отвечает он и отталкивает мою руку. – Но я сделаю за тебя взнос. Ты не пожалеешь.

На мгновение я останавливаюсь, горло сдавливает, пока я всматриваюсь в толпу. Взгляд мой вновь прикован к девушке.

Она смотрит прямо на меня. Демонстративно отвернулась от мужчины и смотрит прямо на меня.

Я не вижу, какого цвета ее глаза, но хорошо чувствую, что она все понимает. Из-за этого сжимается грудь, эхо болезненно воздействует на важный орган, и я опускаю руку, чтобы избавиться от неприятных ощущений. Но все еще не в силах оторвать от нее взгляд.

– Ставь на эту, – говорю я Лиаму, вскидывая подбородок. – Я выбираю ее.

Глава 3 Райли

Я начинаю понимать, почему редко выхожу на улицу. Мужчина рядом со мной, кажется, инвестор какой-то фирмы на Уолл-стрит, название которой он отказывается произнести. Он наклоняется ко мне в третий раз с того момента, как сел рядом, и проводит пальцем по краю пустого бокала.

– Неправильно, что такая юная леди проводит вечер в одиночестве. – Голос тихий, но от него волосы встают дыбом.

Его лицо все ближе, и я понимаю, что он просто хочет заглянуть в вырез платья.

Становится совсем неуютно, в очередной раз я ругаю себя, что не стала сопротивляться напору Авроры и Мелли, вручившим мне это платье. К тому же мы уже опаздывали, пришлось поспешить с моим макияжем.

Мелли очень старалась, но все же не смогла скрыть шрам на щеке. У меня это получается гораздо лучше.

Поворачиваюсь и одариваю мужчину улыбкой, разработанной специально для отпугивания таких чудовищ, которых благодаря маменьке я повидала немало.

– Я уже сказала, что вовсе не в одиночестве. Мои подруги в дамской комнате, скоро вернутся.

Мужчина поджимает губы, а я пользуюсь моментом, откидываюсь на спинку и оглядываю зал. Черт возьми, куда пропали мои «подруги»?

Возможно, решили рассмотреть лоты на аукционе, которые могут себе позволить, но отчего-то меня не покидает чувство, что они меня просто бросили.

Не удивлюсь, если их нет и в здании, может, вышли вслед за Эйденом Джеймсом, хотят попасться ему на глаза.

Жар заливает щеки при воспоминании о том, как наши взгляды встретились. Всего несколько минут назад. Я до сих пор не уверена, что именно меня он разглядывал со сцены, но даже предположение было приятно и очень льстило.

Расстояние между нами делало обман делом легким. Он ни за что не смог бы разглядеть мои шрамы или заметить тревожность.

Это событие было самым захватывающим за весь вечер.

Мужчина рядом склоняется еще на пару дюймов ближе, дыхание скользит по щеке, он уже откровенно пялится на мою грудь.

Я поднимаю руку, пытаясь сжать края выреза, сделать его меньше. Именно, Райли. Именно от этого предостерегал тебя Бойд.

От мужчины пахнет дрянной выпивкой и попкорном. Меня одолевает плохое предчувствие, хотя причину я не понимаю.

Так бывает всегда, когда рядом кто-то незнакомый: я холодею от тревоги, железной хваткой сжимающей горло. Я не могу избавиться от этого чувства, как и понять полностью, в чем его причина.

Конечно, это связано с нападением два года назад, меня до сих пор мучает, что я ничего о нем не помню.

Но все же многое изменилось.

Некогда я прибывала в блаженном неведении о том, как жизнь может сломать человека.

Теперь же осознание этого засело внутри тяжелым булыжником и дает о себе знать всякий раз, когда телу грозит опасность. Воспоминания мои туманны, и сконцентрироваться на них не удается настолько, чтобы мозг успел обработать случившееся в прошлом.

Я не знаю, чего я боюсь. Просто я такая, это надо принять.

– Очень уж они долго в дамской комнате, – произносит мужчина, растягивая слова, ладонь скользит по барной стойке и останавливается в нескольких миллиметров от моей. – Может, они уже ушли с кем-то домой?

Я морщусь, несмотря на все старания сохранить равнодушие.

– Они не уйдут не предупредив.

Он ухмыляется, его пальцы зависают в воздухе опасно близко к моей руке, лежащей на груди.

Он склоняется еще ближе, и я чувствую, как другая рука ложится на стул так, что касается моей задницы.

– У них могли забрать билет. Покупатели не всегда дают своим лотам время попрощаться. Особенно если они… взволнованы сверх меры.