Змей-искуситель

В кармане джинсов я носила витаминные таблетки из трав. Месяц назад мне исполнилось сорок, и я решила получше заботиться о себе. Дайте мне травяной настой и хороший кофе – и я обойдусь шестью часами сна в день до самого Нового года. Затем я смогу запереть ферму и устроиться в постели с бухгалтерскими отчетами, бутылочкой шардонне и массажной подушкой шиацу. Я положу этого электронного друга под затылок, потом под поясницу и в такие места, о которых приличные молодые вдовы при людях не говорят. Я вылечусь от осеннего напряжения и начну строить планы на будущий год. Я всегда так делала.

Но пока меня ждали двести акров яблонь, согнувшихся под тяжестью спелых красных плодов. Половину урожая уже собрали и поместили в холодильные камеры. А вторую половину будут собирать бригады, состоящие из Макгилленов и мексиканцев. Я не сомневалась, что мексиканцы тоже найдут свое место в округе Чочино – как нашли его чероки и шотландцы, англичане Далиримплы и Тэкери, африканцы, появившиеся здесь в качестве рабов, а потом ставшие фермерами, как и все остальные нации, составляющие наш народ. Я никого не нанимаю на такую тяжелую работу, чтобы с ней не справились Макгиллены, или такую, какой не делала я сама с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы влезть на дерево.

Мягкий осенний бриз шевельнул ветви старой яблони, и она словно кивнула мне в ответ. Я похлопала ее по стволу. Ветер принес запахи очага и древесного дыма, аромат спелых яблок. Огромный дом, который я восстановила во всем его былом великолепии, стоял на холме над ручьем, глядя сверху на Долину. У меня под ногами лежали кости солдат, зарытых там, гда сразила их смерть задолго до того, как первое яблоневое дерево обвило их своими корнями.

Наступил торжественный момент. Через несколько часов я откроюворотафермы, ипоявятся первые осенние покупатели. Обычно их бывает около двадцати тысяч. Тридцать служащих, большинство из которых приходятся мне родственниками, положат достаточно денег в свои и мои карманы, чтобы неплохо прожить еще один год. После вычета налогов и накладных расходов богатый урожай в два миллиона долларов сократится до весьма скромной суммы, но я всегда аккуратно ее расходовала. Мой персональный доход позволял мне считать себя обеспеченной, но не богатой. Впрочем, и обеспеченность, учитывая мое детство, меня вполне устраивала.

Еще одна молитва. Я испытывала свою удачу.

– Дай мне силы заслужить благословение. И позволь Дэви проучиться в Гарварде еще два семестра и выдержать экзамены с отличием. И позволь мне в этом сезоне заработать достаточно для того, чтобы оплатить его последний год обучения, не закладывая снова первый сад.

Семья, дом, любовь, достоинство… Всем этим я была обязана яблокам. Они были не просто плодом искушения, а созревшим результатом моих посеянных надежд. Я вырастила лучшие яблоки и заслужила репутацию лучшей матери, вдовы и бизнеследи в округе Чочино, штат Джорджия. «Хаш Макгиллен Тэкери стала легендой при жизни», – говорили люди.

На самом деле они принимали желаемое за действительное. Людям необходим кто-то или что-то большее, чем их собственные достижения, чтобы они могли в это верить. Вот почему среди нас есть актеры, политики и проповедники. Как и большинство обыкновенных легенд, я состояла из плоти и крови, просто мне совершенно не хотелось выставлять напоказ мои слабости и ошибки. Благодаря моей добросовестной и тяжелой работе люди верили в красивые сказки обо мне и моих близких. Но иногда мы действительно поднимались до той высоты, на которую они нас вознесли. В такой день, как этот, легенды о нас становились правдой.

Я сняла с пояса мобильный телефон, посмотрела на часы и стала ждать. Чтобы закончить ритуал, мне требовался еще один элемент. Дэвис всегда звонил из Массачусетса, чтобы пожелать мне удачи в первый день сбора урожая. Телефон зазвонил. Впрочем, зазвонил – не то слово. Это были первые аккорды песенки, известной в сороковые годы: «Не сиди под яблоней ни с кем, кроме меня». Благодаря Мэри Мэй, никто никогда не обвинит нас в скрытой рекламе. На собственном опыте мы убедились в том, что яблоки лучше всего продаются под соусом из сентиментальности и ностальгии.

Я торопливо поднесла телефон к уху.

– Как поживает мой взрослый сын…

– Мать, подожди, я должен миновать этот поворот. Я поднимаюсь на Чочино.

Подул ветер. Я услышала в трубке рев мощного мотора и вскочила на ноги.

– Что случилось? Почему ты не в Гарварде?

– Я все объясню потом. Я спускаюсь в Долину. До дома мне минут десять. Я за рулем со вчерашнего дня. Четырнадцать часов. У меня для тебя сюрприз.

– Почему ты не в университете? Послушай, Дэвис, что произошло?

– Здравствуйте, миссис Тэкери, – внезапно услышала я мелодичный голос. Женский голос! – Дэвис, скажи своей маме, что мне не терпится с ней познакомиться и…

– Эдди, немедленно прячься обратно под плед!

– Они и так знают, что я в этой машине. Нам не удастся их и дальше обманывать. Твое одеяло нам не поможет.

Я с такой силой вцепилась в телефон, что побелели костяшки пальцев.