Змей-искуситель

Вежливо поздоровавшись с консьержем, он завел Ульяну в лифт. Приглушенный свет, еле слышный шорох. Алекс уже не мог терпеть и переплел пальцы с пальцами Ульяны.

Он не знал где сейчас Рената, что ее окружает, но очень хорошо представлял чем она занимается. Словно наяву он видел, как ее волосы черным плащом рассыпаются по узкой гибкой спине. Видел, как не его, а чужая рука пропускает между пальцами живой шелк, сжимает, тянет, и голова девушки откидывается, спина выгибается, отчего ягодицы выглядят еще более аппетитными. Длинные ресницы дрожат и опускаются, а из полуоткрытых губ вылетает приглушенный стон.

Алекс и не заметил, как начал тяжело дышать. Крылья носа напряглись и раздувались, а ладони сами собой сжались в кулаки.

К счастью, негромкий звон известил о том, что лифт достиг нужного этажа, и створки разъехались.

Алекс одним махом преодолел несколько ступенек до площадки и, не с первого раза открыв замок, втащил Ульяну внутрь.

– Ты обалденная, – шептал он ей в шею.

Одна рука уже под юбкой нетерпеливо сжимала попу девушки, а вторая торопливо расстегивала пуговицы блузки.

Алекс немного отстранился, чтобы стащить ненужную ткань и встретился с удивленно распахнутыми светло-карими глазами.

Ульяна не понимала что с ним случилось. Саша еще никогда не был таким нетерпеливым. Он всегда раздевал неторопливо, будто совершая некий священный ритуал, и ей это безумно нравилось. Нравилось то, что он любуется ею, нравилось чувствовать свою исключительность.

Алекс было притормозил, не понимая, кто сейчас перед ним, но вскоре все заслонила томная мягкость черного бархата.

– Как же я тебя хочу, – обжигая дыханием, он впился в ее губы.

Слепо шарил по юбке, отыскивая молнию, пока Ульяна сама не сняла ее и не освободилась от колготок.

Пиджак полетел в сторону, Алексу даже не хватило терпения снять рубашку. Вжикнула молния брюк, хрустнула фольга пакетика, и он пригвоздил девушку к стене.

От неожиданности Ульяна вскрикнула, и Алекс прозрел, рассмотрев, что сжимает пальцами мягкие бедра, целует полную розовую грудь, но вскоре все снова подернулось золотистой дымкой. Кожа засмуглела, а вызывающе точащие соски потемнели и глянцево поблескивали настолько бесстыдно, насколько могли у такой испорченной девки.

Алекс набросился на них так же жадно, как путник в пустыне набрасывается на воду. Яна только вздрагивала, когда он особенно сильно прикусывал чувствительную кожу, но вскоре, уступая его агрессивной настойчивости, начала постанывать. Сначала тихо, но по мере того, как Алекс продолжал двигаться, резко, сильно, будто подозревал, что еще остался незаполненный им кусочек, и старался его устранить, стоны становились громче. Пробковое покрытие смягчало удары о стену. Больно не было, но от накатывающих одна за одной волн нарастающего напряжения, Ульяна совсем ослабела и практически повисла на Саше. Он же, казалось, превратился в машину. Расстегнутая молния терлась о чувствительную кожу. Краткий миг боли чередовался со вспышкой острого удовольствия. Судороги одна за другой скручивали живот, а Саша никак не мог остановиться, и, уже жалобно поскуливая, Ульяна оставляла на его спине красные полосы.

Вместо каштановых, Алекс видел мерное, в такт толчкам, колыхание темных волос, влажные полуоткрытые губы. Словно голографическое изображение он смотрел как некто, чью напряженную спину и руки он видел, распластал по стене стройное тело. Длинные блестящие ноги скрестились за спиной любовника. Именно он, а не Алекс, раздвигал горячие пульсирующие стенки, проникая тесную и жаркую глубину. Это его голову кружит дурманящий запах ее возбужденного тела.

– Да-да! Еще! Хочу еще! Не останавливайся! – закинув голову, шепчет она.

– Еще хочешь? Ненасытная, – утробно проворчал Алекс.

– Нет-нет… не хочу. Хватит, – попыталась сбежать Ульяна, но Алекс, следуя за видением, развернул ее лицом к стене.

– Ты еще сама не знаешь, насколько ты сексуальна, – шепнул он, погружая пальцы в трепещущую плоть и видя только глубокий прогиб смуглой спины и ложбинку позвоночника.

Не давая время на передышку, он дразнил девушку, вновь наращивая владеющее ей возбуждение до тех пор, пока она сама не начала подаваться ему навстречу.

– Хочу тебя, – тихий шепот прозвучал музыкой.

– Я же говорил, что сама не знаешь свою сексуальность, – удовлетворенно сказал Алекс, заглушая ее стон разочарования из-за исчезнувших пальцев.

Он вошел сразу, мощно. Увидев, что темноволосая девушка выгнулась и застонала, надавил на спину партнерши, увеличивая прогиб.

Звонкие шлепки о ягодицы перемежались девичьими стонами. А чем громче стонала Рената, тем больше распалялся Алекс и только наращивал темп, чтобы они становились громче.

Ульяна уже всхлипывала. Даже оргазмы, если они выкручивают внутренности не давая ни минуты передышки, приносят уже не удовольствие, а боль. Она чувствовала себя шашлыком, который раз за разом насаживают на шампур. Грудь ныла, ягодицы горели, а между ног саднило, несмотря на обильную смазку.

– По-жа-лу-й-ста, – задыхаясь, пролепетала она.