Змей-искуситель

Алекс выбрал небольшой, расположенный в нише столик и присел на низкий пуф. Его примеру последовала и Ульяна.

– Что будете есть? – рядом с ними материализовался официант в таком же, как и фонарики, оранжевом переднике, надетом поверх чего-то, отдаленно напоминающего кимоно.

На стол легли книжечки в соломенном переплете. Алекс посмотрел, как растерянно Ульяна просматривает экзотичные названия и решил начать первым:

– Мне, пожалуйста, эби тай сиру, мидии в соусе, а из напитков… – он немного подумал, – тархун-мяту, – и вопросительно посмотрел на Ульяну. Повернулся к ней и официант.

– Мне… – все еще не определившись, протянула она и решила взять что-нибудь знакомое. Она остановилась на роллах из тунца под шапкой мидий. – Еще десерт из маскарпоне с клубникой и малиной… – Ульяна жить не могла без сладкого.

– Амаи миру, – кивнул официант.

– А из напитков – гавайский бриз, – закончила она.

Записав все, официант по-восточному поклонился и удалился.

А Алекс решил, что пора приступить к извинениям, собственно, ради чего и был затеян этот обед.

– Я хотел тебе кое-что сказать, – начал он.

Расслабившись под влиянием успокаивающей музыки, Ульяна снова напряглась и настороженно посмотрела на собеседника.

– Я… я не знаю, что со мной произошло, – зная, что на девушек это действует, Алекс виновато опустил глаза. – Знаю, моему поведению нет оправдания. Я был с тобой груб, вел себя как животное. Ты можешь меня не прощать, и будешь полностью права, – черт бы побрал эту ехидно вздернутую бровь, она всегда все портит и каждому слову придает насмешливый подтекст, но Алекс изо всех сил постарался придать себе самый скорбный, самый раскаивающийся вид. Тем более, что раскаивался совершенно искренне.

Ульяна перестала смущенно рассматривать стоящие на столе белые орхидеи и изумленно взглянула на Сашу. Каким же он был милым, раскаивающимся и как неуверенно посматривал на нее, что Ульяна почувствовала себя вершительницей судеб. Сейчас только от нее зависело осчастливить ли этого мужчину прощением или обречь на вечные страдания.

– Но я действительно очень соскучился и когда тебя увидел… – Алекс тяжело вздохнул, – просто сорвало крышу. Как у прыщавого подростка, – словно сдаваясь перед непреодолимыми обстоятельствами, он опустил широкие плечи.

Ульяна зарделась от удовольствие. Еще никто и никогда не говорил, что не в силах себя контролировать рядом с ней. Обычно Натка с Милкой делились тем, как осаживали зарвавшихся поклонников, а она только старательно подавляла зависть. И вот сейчас ей говорят то же самое. Она способна вызывать неконтролируемые чувства. И это оказалось безумно приятно.

Ланч уже закончился, время ужина не наступило, и посетителей было немного, поэтому официант вскоре вернулся и поставил перед Алексом круглю миску, наполненную белым, пахнущим кокосом бульоном, в котором вместе креветками виднелись баклажаны и шампиньоны. Ульяна втянула носом аппетитный сладковатый запах и с любопытством посмотрела в свою тарелку. Рыжая шапка мидий на роллах придавала блюду яркий и немного хулиганистый вид.

Торопясь скорее попробовать, Ульяна уже протянула руку к скрученному в валик теплому полотенцу, но Алекс ее остановил.

– Подожди, – он полез во внутренний карман светлого пиджака и, вытащив, положил на стол пунцовую бархатную коробочку.

Без сомнения, она выглядела ярче, чем остывающие роллы, и Ульяна не сводила с нее глаз, не решаясь открыть. Щеки то горели, то холодели, пальцы предательски подрагивали. Она даже сказать ничего не могла – мешал вставший в горле тугой комок. Неужели он предложит выйти замуж? Но она только на первом курсе… Что скажет мама… Что ответить, чтобы не вспугнуть… роем пчел вились мысли. Все так быстро и так неожиданно, она совершенно к этому не готова.

Алекс ел кокосовый суп и внимательно посматривал на Ульяну, не желая пропустить радостное изумление, но, увидев ее смятение и нерешительность, открыл сам.

При виде тонкой, серебристо поблескивающей цепочки и подвески-бриллианта, который от малейшего движения разбрасывает радужные брызги, у Ульяны непроизвольно вырвался вздох облегчения – не кольцо.

– Не нравится? – Алекс обеспокоенно смотрел в ее, кажется, увлажнившиеся глаза.

– Нет, – шмыгнув, ответила Ульяна. – Я просто… – не очень хотелось озвучивать свои глупые мысли. – Не ожидала.

Она аккуратно подняла свившуюся спиралью цепочку и любовалась бриллиантом. Не имея жесткого крепления, он реагировал на малейшее движение. Его еще называли «танцующий бриллиант». Мама считала все это глупостью и отказывалась его купить, предпочитая добротные украшения и, желательно, без камней.

– Поможешь? – она приложила камень к груди. Теперь не только у Натки будет притягивающее взгляды украшение.

– Конечно, – с готовностью поднялся Алекс. – Так ты меня прощаешь?

Уже после признания Ульяна не могла на него обижаться, подарок же просто стал контрольным выстрелом.

– Конечно. Разве на тебя можно долго сердиться, – просияла Ульяна счастливой улыбкой.