Змей (ЛП)

Брюс протянул руки и крепко обнял ее. – До свидания, братец. - Несмотря на печаль, Белла улыбнулась сквозь слезы, вспоминая, как Роберт называл ее, когда они были юными. - Позаботься о моей жене. - Он помедлил. – Ей нелегко. Элизабет не привыкла к трудностям. У нее нет твоего боевого духа. - Роберт отстранился и еще раз вгляделся в ее лицо. - Мне очень жаль, Белла. Я никогда не думал...

Голос его дрогнул.

- Тебе не за что извиняться. Я не сделала ничего, чего не сделала бы снова. Ты - Лев.

Королевский символ Шотландии. И, несмотря на все, что уже произошло и неопределенное будущее, которое ждало их всех, Белла имела в виду именно это.

Белла посмотрела, как Роберт уходит, и со вздохом повернулась в сторону леса. Она могла только молиться о том, что король знает, что он делает.

Белла подняла голову и вздрогнула, обнаружив, что смотрит прямо в глаза разбойнику. Сердце ее подпрыгнуло. Белла не могла отвести взгляд, пойманный и удерживаемый невероятной по силе связью. Она уже забыла, насколько притягателен был взгляд Лахлана. Его глаза, горячие и проницательные, впились в нее.

Белла покраснела, жар полыхал на ее коже, как лесной пожар. К своему разочарованию, Белла поняла, что ее реакция на Лахлана не изменилась. Только стала еще сильнее.

Но не только ее реакция заставила кровь Беллы нестись по венам. Один его взгляд, и она поняла, что Лахлан слышал ее разговор с Робертом.

Макруайри был в ярости. И не только. Что-то дикое и первобытное мелькнуло в его глазах. Что-то, от чего Белле захотелось развернуться и убежать.

Но она давно научилась никогда не показывать слабость. Контроль над эмоциями помог Белле переносить ее брак. Стоическое подчинение и безразличие помогали ей, а не слезы и страх. Мужчина может управлять ее телом, но не ее волей.

Белла подняла подбородок и заставила себя идти к Лахлану, стараясь даже не намекнуть на яростный стук ее сердца. Глаза их сражались в молчаливой дуэли.

- Графиня, - сказал Макруайри, склонив голову и не скрывая насмешки в голосе.

Белла сделала вид, что ее это не трогает. Вместо этого она выгнула бровь. - Я удивлена, что вы все еще с Робертом.

Макруайри улыбнулся, но Белла почувствовала, что ее замечание задело его больше, чем он хотел показать. - Просто жду лучшего предложения.

Белла знала, что Макруайри пытается уязвить ее, но это знание не помешало ей в ожесточении сжать губы. Ее попытки использовать против Лахлана гнев и пренебрежение не имели успеха. Лахлан Макруайри не имел ничего общего с Бьюкеном. Ей никак не удавалось противостоять Макруайри. Чтобы бросить ему вызов, чтобы задеть его, понадобится больше, чем несколько слов и ледяной взгляд. Но Белла не позволит Лахлану запугать ее. Ее взгляд скользил поверх него. – Почем нынче наемный меч?

Макруайри молчал около минуты. Но он выдержал ее взгляд. - Больше, чем вы можете себе позволить.

Было что-то в его голосе, чего Белла не смогла понять. В ней шевельнулось чувство, как будто она сделала что-то злобное и неправильное. Как будто ее ледяная, непроницаемая для издевательств, броня дала трещину, и из этой трещины ударил поток эмоций. Как будто, подобно ей, Лахлан хорошо скрывал свои эмоции. А Белла и понятия не имела, что они у Макруайри были.

Но то, как он повернулся на каблуках и зашагал прочь, заставило Беллу задаться вопросом, почему человек, которого ничто не волновало, был так зол.

Лахлан ворвался в палатку, которую он делил с несколькими мужчинами, и, проигнорировав Гордона, стал складывать свои вещи в кожаную седельную сумку.

Он отказывается признать жжение в груди, и ярость эмоций, бушующих в его крови. У него нет времени на все это дерьмо.

Как бы то ни было, он собирался возглавить эту миссию. Ему нужно сосредоточиться на выполнении работы. Чем раньше все закончится, тем быстрее он сможет вернуться к своим родственникам на Западных островах, и тем скорее его тело перестанет ныть из-за нее.

Но Лахлан не мог просто избавиться от того, что он видел.

Он засунул руку глубже в мешок, просто подумав об этом. Когда Лахлан вышел из конюшен и увидел обнимающихся Беллу и Брюса, ему как будто заехали кулаком в живот.

Слова Беллы злили Лахлана, но то, как она произносила их, как держалась, распространило в его крови пожар ярости. Белла и Брюс стояли близко друг к другу, как любовники. Ее грудь, достаточно большая и пышная, чтобы соблазнить монаха, прижималась к груди короля. А как она коснулась его руки, откинула голову назад, и умоляла своим мягким ртом, ртом, который заставлял мужчину думать лишь об одном.

Бог знает, что Лахлан не мог думать ни о чем другом с того самого дня в лесу. Воспоминания о ее обнаженном теле по-прежнему мучили его. Видимо, четыре месяца на островах не притупили страсти Лахлана к ней. Если ревность, бушевавшая в нем, означала что-то, то это что-то становилось только сильнее.

Роберт. Имя короля так легко соскользнуло с ее языка. Как имя любовника.

Могли ли слухи быть правдой?