Змей подколодный

"Чертовски кстати, — подумала Ольга и всхлипнула — один раз. Только один. — Дома будем рыдать. В широкое мужское плечо. Или в пушистую шёрстку — как получится…"

Обманщик сирокко, который не мог пока обернуться рыжим тигром, взъерошил ей волосы и беззвучно вздохнул.

Он сделал своё дело, приведя маленькую ведьму в обитель ведьмы большой. Горсти надежд, серпантин, конфетти и раздутые паруса рассыпались в прах, и тьма немедленно заняла освободившееся место. Тьма относилась к закону зебры уважительно — до последней его буквы, и сирокко не винил себя в этом.

Но девочку было жалко.

3

Кто-кто в теремочке живёт?

Кто-кто в зазеркальном живёт?

Ведьма живёт, стра-ашная, си-ильная, зло-обная — жуть! Настоящая.

Ветер сирокко уверился в этом, одним глазком только в дверку заглянув. Во-первых, еле успел смыться, потому что дверку тут же захлопнули, во-вторых, и так знал, чего там…

Комната, в которую госпожа Элис провела кроху с бантиком, от шляпного салона отличалась существенно. Как нельзя более подходила ко внешности своей хозяйки.

Безделушек в комнате не было. Были книги, много книг, старых, истрёпанных, зачитанных. Были подсвечники, массивные, тяжёлые, вовсе не похожие на своих собратьев из салона. Был череп — один, человеческий. Сроду никому госпожа не признавалась, чей он и откуда, но у каждого, кто видел их рядом — череп и госпожу, неизменно возникали одинаковые подозрения. Госпожа отнюдь не отличалась сентиментальностью, но к черепу относилась уж слишком нежно — никогда не забывала поменять на свежий торчащий из глазницы цветочек. И любовно поправляла без всякой на то нужды стилет, торчащий из другой глазницы. И не сдерживала иной раз вздох наслаждения, берясь за оплетённую кожей рукоятку…

Стилет сиял полировкой граней — как и прочее холодное оружие, находящееся в комнате. Очень много оружия, ничуть не меньше, чем шляп в салоне; оружие было повсюду — развешано, разложено и вставлено в специальные гнёзда.

Кроме книг и оружия имелся в комнате диван — огромное лежбище, покрытое неведомой шкурой. Кроха с зелёным бантиком немедленно двинулась к дивану, сбрасывая по дороге личину ребёнка, словно тапочки, и с наслаждением на диван плюхнулась, потягиваясь, как обожравшийся сливок, разомлевший кошак.

— Ты за этим пришёл? — осведомилась госпожа Элис. Личины она не меняла (нынешняя была дана госпоже от рождения), но в точности стала ей соответствовать: девчонка как есть. А и на каждый хитрый замочек ключик имеется, это всем известно.

В данном случае ключик, скажем прямо, был ещё тот. Ведьма — она ведь тоже женщина.

— За тобой должок, Лизанька, — промурлыкал мужчина на диване и бросил в госпожу зелёный, хитро завязанный бант. Госпожа увернулась (правильно сделала) и метнула в гостя подвернувшийся под руку нож. Нож, зависнув над диваном, покачался в воздухе и нехотя вернулся на бархатную подушечку.

— Всё удивляюсь я, отчего ты, душа моя, оружием не торгуешь?

— Клиентуру растеряю, мой господин. Одни мужики ходить будут. Ни интриг тебе, ни сюжетов — сам знаешь.

— Такой вот дуализм, — посочувствовал гость.

— Кто бы говорил.

— Так я к тебе именно по этому поводу. Прямиком за клиенточкой… Очаровательная барышня, верно?

— Хороша. Только если мой господин слушал, то слышал.

— Что же я слышал?

— Я отказала. Ках ме! Неужто ты решил?..

— Ну что ты, Лизанька. Конечно, мне и в голову не пришло, что ты рискнёшь патентом и моим доверием. А ведь без моего доверия патент тебе и уголочком не светил, дорогая… Подойди сюда.

Хозяйка и шевельнуться не подумала.

— Ты о долге помянул.

— Да, голубка моя, должок… Как вижу тебя, дела из головы вылетают напрочь, такая беда… Вот только не надо ножей больше, Лизанька! За этим я приду другой раз: встану белым оленем среди поля и позволю тебе наслаждаться, сколь душа запросит.

— Чушь говоришь, мой господин.

— Да что ты заладила, право: господин, господин! — словно бы всерьёз оскорбился гость. — Или мы не друзья с тобой, Лизанька!

— Как прикажешь называть? — спросила хозяйка, тоже вроде бы совершенно серьёзно.

— Никак не надо, милая. У моей клиентуры оч-чень чуткие ушки.

Хозяйка не сдержала смешка.

— И зря смеёшься, Лизанька, — сказал гость. — Вон там у тебя барышня сидит… Чего она хочет, кстати?

— Найти кого-то, — неохотно сказала хозяйка. — Я толком и слушать не стала, всё одно не возьмусь.

— А должок оплатить — возьмёшься?

Тут хозяйка опустилась рядом с гостем на коленки, тронула пальцем его щёку и прошептала едва слышно:

— Я сделаю всё, что ты захочешь… Убью, соблазню… М-м, что же там дальше?..

Гость поморщился, но руку хозяйки не отвёл, напротив — прижал к своему лицу и посмотрел на хозяйку искоса.

— Цитируем к месту и не к месту?

— Отчего же — не к месту? — невинно спросила хозяйка. — Очень даже к месту, сдаётся мне.

— Оставим, — сказал гость и встал с дивана. — Мне, собственно, что нужно, Лизанька… Ты не хотела бы немного отдохнуть?

Вопрос, возникший на лице хозяйки, вызвал у него улыбку — добрую, сочувственную, приведшую госпожу Элис в ещё большее недоумение.