Змей Рая

Порой по кварталу проходят свадебные процессии. Жених, верхом на лошади, изукрашенной медными орнаментами и усыпанной цветами — будто сам Пан, переодетый в тюрбан и старинную парчовую мантию. Рядом с ним обязательно сидит мальчик, а вокруг шагают музыканты и факелоносцы. Процессию возглавляют танцоры, пляшущие с мечами или изображающие драку на длинных шестах. Кортеж часто останавливается, и музыканты выдувают те кисло–сладкие мелодии Востока, в которых словно выражается вся суть индийской музыкальности. Временами кажется, что жениху понадобятся годы, чтобы достичь порога невесты, но это никого не волнует и вовсе не имеет никакого отношения к происходящему. Ведь такое шествие — символ души, путешествующей сквозь многочисленные воплощения ко встрече с другой душой. Позже (намного позже!) свадьба будет освящена ведическим огнем, как предписывает арийский ритуал. Жених и невеста будут виться вокруг этого огня, как веками вращались вокруг него звезды и Земля. Случайных прохожих приглашают принять участие в процессии и присутствовать на самой свадьбе и торжественном пиру, и неважно даже, если он совсем чужой иностранец.

Особое очарование этому кварталу придает разноцветье торговых лавок. Здесь можно купить что угодно: разнообразные музыкальные инструменты, изображения Кришны, Рамы, Ганди и Неру в кричащих и вульгарных цветах, которые при этом не кажутся абсурдными — удивительным образом достигается общая гармония. Большим успехом пользуются цветочные лавки, где можно найти гирлянды жасминов и роз — их носят жрецы, а женщины заплетают в волосы. В знак почтения их подносят к святилищу Махатмы Ганди; такие букеты бывают разных цветов: желтые, оранжевые, красные, белые и голубые. Цветочными ароматами пропитана вся улица. Где–то неподалеку можно купить цветные мелки, нужные для того, чтобы рисовать магические круги при входах в храмы и дома. Мелками из сандалового дерева подкрашивают глаза и рога коровам, а женщинам рисуют маленькие точки на лбах — между бровей, где они символизируют открытие третьего глаза, глаза Змея.

В парфюмерных лавках всегда большой запас сандаловых палочек и благовоний, которые здесь, в Старом Дели, жгут почти повсеместно. Имеются дюжины индийских духов: уложенных в коробки стеклянных пузырьков — но для западного обоняния они непереносимы из–за пронзительной, приторной сладости. Как говорят, эти древние духи изобретены королевой могулов Нур Джахан (что значит «Светоч Мира»), женой императора Джахангира. Здесь можно купить и особые красные мелки, которыми танцоры красят ступни и кисти рук; этими же ароматными мелками невесты красят шеи, соски и половые органы. Они называются хинна, их тяжелый и темный аромат пронизывает чувства и дурманит душу. Считается, что особенно сильными они становятся в пору муссонов. Еще говорят, что те, кто использует эти мелки, преодолевают время — делая два шага в этом мире, они проходят еще один, третий, в другом. Поэтому тот, кто воспользуется этими мелками, в любовных ласках может пробовать всё что угодно — его душа не запятнается, а наслаждение утроится. Это символ любовников, знавших друг о друге сквозь необъятные дали, а встретившись, сумевших закрыть глаза и дотянуться к четвертому измерению.

На большинстве улиц найдутся лавки, источающие запахи кухни. Прохожие могут подкрепиться здесь, просто присев на тротуар. Тогда капли сладких сиропов и плавленого желтого сахара падают на мостовую и смешиваются с жеванными листьями бетеля, которыми здешние жители плюют на стены и тротуары, пачкая их алыми пятнами, похожими на кровь туберкулезных больных.

Есть и отдельный квартал проституток, где эти нездоровые женщины обитают в комнатушках, напоминающих тесные клетки. Здесь они ожидают посетителей, не придавая никакого значения ни грязным занавесям, ни взглядам малых детей.

В другом месте расположен магометанский квартал, процветавший до разделения Индии. Улицы здесь также узки, веранды домов изукрашены очень причудливо, а дворики вымощены крашеной плиткой и мрамором. Квартал до сих пор населяют торговцы коврами: перед особо ценными клиентами они расстилают великолепные кашмирские и персидские килимы. А здешних женщин, разумеется, чужаки не видят никогда: они подчиняются предписаниям пурда и выходят на улицу, лишь закутавшись с ног до головы, так что делаются похожими на ожившие мумии. Они оставляют лишь небольшое отверстие для глаз, забранное полупрозрачной тканью, а в остальном полностью сокрыты от взглядов. И даже в самый ужасающий летний зной они не могут показаться на улице в другом виде. Однажды я случайно увидел, как одна из этих женщин, отчаявшись, на миг отбросила накидку, чтобы глотнуть воздуха — ее грязное от пота лицо было бледным и истощенным духотой. И только глазам дозволялось выглядывать из внутренней тьмы.