Змей-соблазнитель

– Ну, я же не зря тратил время на блондинку. Представился начальником охраны фирмы, где работал Павел. Сказал, кто-то из наших сливает информацию Севастьянову. Проявил интерес к его людям. Оказывается, у него есть личная охрана. В наше время это для бизнесмена его уровня нетипично, если, конечно, у бизнесмена нет больших проблем. Блондинка шефа не жалует, повествуя о нем, сбивается на ненормативную лексику. Всех его людей сдала с потрохами с большим удовольствием и без тени сомнений. Месяц назад отмечали юбилей шефа, она как раз отвечала за поздравления, в телефоне остались фотографии сотрудников, в том числе личной охраны в количестве шести человек. Работают по двое и везде сопровождают своего шефа, то есть Рыжий видел кого-то из них. Неделю назад ушли в отпуск Суханов и Редин. У одного якобы мать чуть ли не при смерти, у другого у жены проблемы со здоровьем. Оба вроде город покинули, мать живет далеко отсюда, жене необходима консультация медицинского светилы в Петербурге. Но Редин совершенно точно в городе, блондинка случайно встретила его вчера, – с этими словами Берсеньев протянул мне свой мобильный. – Взгляни.

– Это же тип, что напал на меня…

– Точно?

– Точно. Я ему в ухо дала… Совершенно точно – он. О втором так уверенно не скажу, но очень похож на его дружка.

– Отлично, – кивнул Берсеньев. – Адреса девушка не знает, но после ужина мы заглянем в Интернет и попытаемся их найти, а когда найдем, эти типы, скорее всего, выведут нас на родственника.

– Я все гадаю, зачем Павлу понадобилось это исчезновение. Допустим, он причастен к гибели людей, чью могилу мы обнаружили. Но получается, что об этом знал еще кто-то и расправился с тремя его приятелями через столько лет. Кто это может быть? Родственники одного из убитых?

– Учитывая, что трупы появились лишь сегодня, – весьма сомнительно, – ответил Берсеньев.

– А если у человека, решившего с ними разделаться, не было доказательств? Только подозрение?

– Тогда это кто-то из родственников Кассандры, скорее всего, брат. Пропавших школьников с базой никто не связывал, а вот Никольский вполне мог заподозрить что-то и даже обнаружить доказательства.

– С доказательствами он бы в полицию пошел, – нахмурилась я.

– Это кто как решит. Он мог разделаться с Федотовым, воспользовавшись случаем, а потом и с остальными, раз уж первое убийство легко сошло с рук. Впрочем, с таким же успехом мстителем может оказаться и муж Кассандры. Вдруг он любил ее преданно и нежно, а Никольский его попросту оклеветал? Теперь, когда трупы обнаружены, следствие возобновится, и для убийцы или убийц это будет неприятным сюрпризом.

Ужинать мы закончили, я убрала посуду, а Берсеньев устроился на диване с компьютером. Я села за его спиной, обняла, положив голову ему на плечо. Он как будто вовсе не обращал на меня внимания, стучал по клавишам, время от времени делая глоток из бокала с красным вином, потом вдруг повернулся ко мне и спросил:

– Может, скажешь, в чем дело?

– Я тебя ревную, – помедлив, ответила я, и он засмеялся.

– Приличной девушке не предлагают секс в день знакомства.

– Возможно, у блондинки другое мнение на этот счет.

– В любом случае это ничего не значит. Разве нет?

– Что-то да значит, – усмехнулась я. – Ты отворачиваешься от любимого в сторону, пусть на короткий миг, но когда поворачиваешься обратно, все уже изменилось.

– Наверное, ты права, – кивнул он и привлек меня к себе. – Не вздумай в меня влюбиться. Я не тот человек, который тебе нужен.

– Возможно, ты прав. Жаль, что с советом опоздал.

– И что прикажешь теперь делать? – усмехнулся он и поцеловал меня.

И все перестало иметь значение, хотя бы на те несколько часов, что мы были вместе и любили друг друга.

Он уснул, а я лежала в серых сумерках раннего утра и пыталась понять: это со мной что-то не так? Или все-таки с ним? Почему он решительно отвергает саму идею нашего будущего, словно оно невозможно по определению? Ответ вроде бы на поверхности: он просто не любит меня. Но откуда тогда эта щемящая нежность, эта доброта с легкой усмешкой, эта страстность, когда он со мной? Забота, внимание, желание сделать приятное, наконец? Неужто это ничего не значит? И что это такое тогда, если не любовь?

«Он притворщик», – напомнила я себе. Но какой смысл в его притворстве? Смысл игры в игре. В желании выиграть, вот и все. Чувства можно имитировать, когда не способен их испытывать, заполнять пустоту в душе. Но в какой-то момент ты устаешь от этого, от своего притворства, от женщины, и бежишь дальше.

А если все наоборот, и я безуспешно пытаюсь занять чужое место, а он, точно зная, что это невозможно, хватается за соломинку в надежде убежать от самого себя? От своей любви, которую не в силах забыть? И чувство ко мне, и я сама – лишь бледная тень той, другой, о которой он тоскует, в одиночестве сидя перед окном? Словно навсегда запутавшись в мирах и не в силах вернуться назад.