Змей в райских кущах

— Ты думаешь, это все-таки Нефедов? — осведомился Костя, усаживаясь за руль.

— Думаю, что — да, — подтвердила я. — И все его алиби липовые! Надо было бы с этой Светой поговорить, — мечтательно протянула я, — но Платонов ни за что ее адреса не даст!

— А Гурьев на что? — усмехнулся Костя.

— Пожалуй, ты прав, — согласилась я. — Но пока мы Валерку не выловили, давай-ка еще разочек в клуб съездим!

— Это еще зачем? — удивился Костя. — Я думал, на сегодня все! По Гоффману соскучилась?

— Нет, — возразила я, — по его секретарше! Она же пускала ремонтников в солярий и позволила им взломать дверь! Наверняка ей известны еще какие-то подробности. Ее, кажется, Верой зовут? — вспомнила я.

— Не помню, — честно признался Костя, но тем не менее повез меня в «Парадиз».

Охранник у входа молча пропустил меня в клуб. Он даже удостоил нас кивком головы. Костя, как всегда, словно телохранитель, выступал за моей спиной, вызывая улыбки. Это меня немного нервировало, но деваться было некуда: приходилось его опеку терпеть.

Я открыла дверь в приемную Гоффмана и столкнулась лицом к лицу с самим Германом Генриховичем.

— Это опять вы? — проговорил он не без ужаса в голосе. — Неужели я недостаточно вам всего рассказал? Меня и так головная боль замучила. — Гоффман скривился. — Я домой еду. Спать, — добавил он.

— Мы можем с вашей секретаршей поговорить? — осведомилась я.

— С Верой? Да говорите, пожалуйста, — он махнул рукой, — только меня в покое оставьте! Вера! — Герман Генрихович позвал девушку, которая через минуту вышла из его кабинета. — Ирина Анатольевна, — представил он меня, — телеведущая…

— Ух ты! — восхищенно воскликнула Вера. — Та самая Лебедева?!

— Та самая, — подтвердила я.

— Будешь себя хорошо вести, она и тебя на передачу пригласит, — пообещал Герман Генрихович, прикрывая за собой дверь. — Ответишь на пару вопросов, — велел он ей на ходу.

— Я к вашим услугам, — сказала Верочка, как только за Гоффманом закрылась дверь. Она присела на край диванчика, словно сама была гостьей в этой приемной.

«Отличница и скромница!» — мысленно констатировала я.

— Что вы хотите знать? — вежливо осведомилась Вера.

— Все о той злополучной пятнице, когда вышла в эфир программа с Аллой Владимировной! — ответила я.

— То есть когда, — девушка замялась, — обнаружили труп, — с трудом выговорила она.

— Вот именно, — подтвердила я. — Ведь это вы запустили ремонтников в солярий.

— Я, — тяжело вздохнула девушка, словно призналась в страшном преступлении. По-моему, она чувствовала себя виноватой перед Малаховой, которую обвинили в убийстве не без ее участия.

Вера встала с дивана и нервно заходила по комнате, комкая в руках исписанный лист бумаги.

— Если бы я знала, что в солярии обнаружат мертвое тело, ни за что бы не позволила туда никому зайти! — заявила она.

— Вы настолько преданы Алле Владимировне?

— Да не убивала она никого, это же ясно как божий день! — горячо воскликнула девушка.

«Вот с кем надо было Алле Малаховой дружить, а не со Степновой», — подумала я и спросила осторожно:

— Что еще вам ясно, как божий день?

— Больше ничего, — Вера покачала головой.

— Тогда расскажите нам все по порядку, — предложила я, — с того самого момента, как в клубе появились ремонтники!

— А рассказывать-то особенно нечего, — сказала Вера. — О том, что Герман Генрихович вызвал ремонтную бригаду, знали только он, я да еще Нефедов, потому что именно он Гоффману эту фирму по обслуживанию оборудования рекомендовал. А у них была тьма заказов, и свободные часы — только или в этот день, или через месяц. А Герман Генрихович, говоря откровенно, в технике-то не очень разбирается, вот ему и захотелось Аллу Владимировну удивить, а то, мол, она его все время попрекает, что сделала своим заместителем! Он Нефедова и послушался, поверил, что фирма — стоящая и что мастера свое дело знают!

— Очень интересно, — заметила я вслух. Мне бросилось в глаза, что Костя тоже внимательно слушает Веру.

— Ну, вот я им и позволила дверь взломать. — Вера выбросила листок бумаги в мусорное ведро. — Минут за десять до этого приходил Нефедов, его должны были в бухгалтерии рассчитать, — продолжала вспоминать секретарша.

— Рассчитать? — переспросила я.

— Да, — подтвердила Вера, — Алла Владимировна уже подписала приказ о его увольнении. — Я вспомнила, что об этом, кажется, упоминала Анжела. — Ходили слухи, что она даже собиралась выкупить его долю собственности в клубе, — проговорила Вера с заговорщическим видом. — Мне об этом наш главный бухгалтер под большим секретом сообщила. О том, что Нефедов владеет этой долей, больше никто не знал, даже Герман Генрихович…

— А Рокотов? — удивилась я.

— Он, по-моему, тоже не знал, — сказала Вера, — Алла Владимировна его почему-то очень боялась…

— Странно, — заметила я.

— Ну, так вот, — продолжала Вера, — Гоффман как услышал, что Алла Владимировна без его ведома решила Нефедова уволить, так аж взвился и велел ему и дальше свои обязанности исполнять! А как Аллу Владимировну арестовали… Теперь здесь все Гоффману подчиняются!

— А с главным бухгалтером я могу поговорить? — осведомилась я.