Змея и Крылья Ночи (ЛП)

— Орайя. — Он прошептал мое имя, как молитву, прижимаясь к моей коже. — Орайя, Орайя, Орайя.

Я вскрикнула.

Я чувствовала, как его член набухает, дергается, как мои стенки сжимаются вокруг него. Я чувствовала, как его тепло заполняет меня, как наши бедра выжимают последние волны удовольствия из каждого последующего толчка.

Я не столько упала обратно на пол, сколько все просто вернулось назад. Мои чувства возвращались ко мне по частям. Сначала воздух, врывавшийся и вырывавшийся из меня вместе с моими тяжелыми вдохами. Затем теплая твердая стена груди Райна. Его рука, поглаживающая мою спину.

Он откинулся на пол, и я опустилась вместе с ним, теперь уже обмякшая на его груди.

Я была немного удивлена, что вообще смогла пошевелиться, когда подняла руку и поднесла ее к горлу. Я почувствовала только приподнятый бугорок моего шрама и влажные остатки его поцелуя, и больше ничего.

— Черт, Орайя, — вздохнул он. — Просто… черт.

Его слова, сказанные ранее, эхом отдавались в моей голове:

Ты уничтожила меня.

Он уничтожил и меня. Возможно, это было хорошо, что мы умрем завтра. Потому что я не знала, как переделать себя после этого.

Я приподнялась, чтобы посмотреть на него. Его волосы разметались вокруг головы по темному деревянному полу. Некоторая удовлетворенность взяла верх над обычно суровыми чертами его лица, хотя в его глазах все еще сохранялся затяжной блеск похоти. Но было там и что-то еще. Мягче, чем похоть, нежнее, но гораздо опаснее.

Капля черно-красного цвета скатилась по его горлу. Он дотронулся до нее и криво усмехнулся.

— Почему я не удивлен, что именно ты пустила мне кровь?

Я облизала губы, пробуя остатки капли.

— Может быть, я понимаю, что ты в этом видишь.

Я пошутила, и он рассмеялся, но, как ни странно, я увидела в этом привлекательность. Его вкус, и его запах. Весь он, его кровь, его кожа, его рот.

— Итак… — Я посмотрела на него. — Как скоро ты сможешь сделать это снова?

— Хм. — Он резко перевернулся, повалив меня на пол. Он ухмыльнулся, его нос коснулся моего. Его уже твердеющий член коснулся внутренней стороны моего бедра.

— Одна ночь. Я не собираюсь тратить ее впустую. У меня есть список, помни.

Список, подумала я, когда он снова крепко меня поцеловал, мои руки обвились вокруг его шеи, и я снова потеряла себя в нем.

Чертов список.

Самое прекрасное слово в этом проклятом Богиней мире.

Глава

45

Мы едва преодолели половину списка.

Это была невыполнимая задача. Каждый раз, когда он был во мне, я обнаруживала новую его часть, на которую хотела претендовать. Это было противоположно удовлетворению. С каждой кульминацией я желала большего. К тому времени, когда мы обнаружили, что заползаем в постель от полного изнеможения, у меня было гораздо больше фантазий, чем на одну ночь.

И все же я обнаружила, что не возражаю, когда слишком легко заснула в его объятиях. И сейчас, когда я лежала рядом с ним нос к носу, наблюдая как тяжелые ресницы падают его на щеку и ровным ритмом его сонного дыхания, я думала: «Это того стоило, наблюдать за ним таким образом».

Я провела пальцами по выпуклости мышц его плеча, по спине.

Матерь. Я надеялась, что он не догадывается о том, как я на нем сосредоточилась.

Его глаза открылись. Как только они остановились на мне, улыбка сразу же согрела его губы, как будто он почувствовал облегчение от того, что все это не было сном.

— Только не говори мне, что пора уходить.

— У нас есть еще несколько часов.

Он потянулся.

— Замечательно. Я еще не готов к смерти. Может быть, после того, как я увижу, как ты кончаешь еще раз, я буду готов.

Смерть.

Пустота в моем животе, которую я отчаянно пыталась игнорировать, становилась все больше.

Раньше я могла утопить все эти неприятные мысли под нашим общим бездумным, плотским удовольствием. Но когда я смотрела, как он спит, один, все эти страхи просочились в тишину.

Мы шутили о смерти, потому что так было нужно. Но это была не шутка. Она была реальной, и она шла за нами. И от одной мысли, что смерть может приблизиться к Райну, мне становилось плохо.

Так долго мы с ним танцевали вокруг прошлого друг друга. Никому из нас не было выгодно узнавать слишком много о другом. Чем меньше мы знали, тем легче было бы вычеркнуть друг друга из нашей жизни одним удачным ударом лезвия, как вырезают раковую опухоль.

Но в этот момент ко мне пришло ужасающее осознание того, что я никогда не смогу вырезать Райна из своего сердца. Он проник слишком глубоко. Корни проросли сквозь камень.

И когда я смотрела, как он спит, я не могла не видеть лицо Иланы, проплывающее в моем сознании. Я так многого не спросила у нее. И когда она умерла, мне пришлось похоронить себя в разбитых, неполных осколках ее жизни, потому что это было все, что у меня было.

Я хотела от него большего. Больше его тела. И больше его души.

Я тихо сказала:

— Ты говорил мне раньше, что на тебя полагается много людей.

Улыбка Райна померкла.

— Да.

— Кто?

— Я бы предпочел больше секса, чем этот разговор. Рад, что твои разговоры в постели так же приятны, как и твои манеры, принцесса.