Змея, крокодил и собака (ЛП)

– Хорошая работа, Пибоди, – сказал Эмерсон, когда мы поднимались по лестнице рука об руку. – Но ты просто отложила неизбежное. До завтрашнего утра нам следует придумать удовлетворительное объяснение энергичной деятельности Сети – как в нашу пользу, так и против нас.

– Я сама не уверена, что полностью постигла его мотивы, – призналась я.

– Тогда ты либо глупа, во что я не верю, либо лицемеришь, что в равной степени маловероятно, – холодно сказал Эмерсон. – Не желаешь ли выслушать мои разъяснения?

– Эмерсон, если ты намерен притвориться, будто всё время знал, что этот человек не был Сайрусом Вандергельтом, я могу... я вынуждена...

Я не закончила фразу. Эмерсон закрыл за нами дверь нашей комнаты. И крепко обнял меня. Это был священный момент – молчаливое, но пылкое подтверждение обетов, данных нами друг другу в тот блаженный день, когда мы стали единым целым.

Один из высших моментов в жизни женщины – когда она слышит из уст любимого человека без подсказки или малейших намёков именно те слова, которые тайно жаждет услышать. (Кроме того, я считаю, что это случается крайне редко.)

– Я полюбил тебя с первого взгляда, Пибоди, – уткнулся лицом в мои волосы Эмерсон, из-за чего его голос звучал приглушённо. – Ещё до того, как вспомнил тебя. С того момента, как ты свалилась с потолка, размахивая пистолетом, я понял, что ты – единственная женщина для меня; даже в брюках, моя дорогая, ошибиться в отношении твоего пола было невозможно. В те дни я как будто блуждал в тумане в поисках чего-то отчаянно желанного…

– Но ты не знал, чего именно, – нежно прошептала я.

Эмерсон отстранил меня на расстояние вытянутой руки и насупился.

– За кого ты принимаешь меня – за дурачка-школьника? Конечно, я знал, что ищу. Только не существовало ни простого, ни почётного способа заполучить желаемое. Поскольку всё, что я тогда знал – у меня неизвестно где имеются скучная заурядная жена и дюжина скучных заурядных детей. А у тебя, и слепому ясно, не было ничего общего с заурядной женой. Почему, чёрт возьми, ты не вдолбила правду мне в голову? Такая сдержанность не свойственна тебе, Пибоди.

– Из-за герра доктора Шаденфрейде, – сказала я. – Он настаивал…

После моего объяснения Эмерсон кивнул:

– Да, я понял. Кажется, теперь и последняя часть головоломки встала на место. Рассказать тебе, как я реконструирую случившееся?

* * *

– Отвечаю на твои слова: нет, я не знал, кто такой, к дьяволу, Вандергельт. Я вообще никого не узнавал, чёрт побери! Когда ко мне вернулась память, я даже не спрашивал себя, почему он кажется мне моложе, чем при нашей последней встрече. Я просто верил, что это он – так же, как и ты, и все остальные.

Тогда я не подозревал его, но гораздо раньше, ещё в Каире, начал задаваться вопросом: не появился ли у нас личный ангел-хранитель? Разве тебе не показалось странным, что нам удалось избежать стольких неприятных столкновений из-за, казалось бы, случайного появления спасителей?

В первый раз, когда тебя утащили с маскарада, мне попросту улыбнулась удача... Хорошо, раз ты настаиваешь, моя дорогая Пибоди – определённое физическое и умственное проворство с моей стороны позволило мне вовремя вмешаться, чтобы вырвать тебя из рук похитителя. Это, конечно, организовал Винси. Очевидно, ты сообщила всем нашим знакомым археологам, что мы придём? Нетрудно обыскать суки (рынки) и найти торговца, у которого знаменитая Ситт Хаким купила мужскую одежду.

А вот последующие наши приключения начали приобретать совершенно другую окраску. Полицейский чиновник, заявившийся с подчинёнными в ту часть Каира, где полиция в жизни не появлялась, и как раз вовремя, чтобы спугнуть наёмных головорезов, загнавших нас в угол; неуклюжий молодой немецкий студент-археолог, совершивший предупреждающий выстрел именно тогда, когда рабочий – которого впоследствии не смогли найти – попытался соблазнить тебя обещанием показать гробницу – которой тоже на самом деле не оказалось; упавший без сознания парень на суке, которого унесли его «друзья» – ты этого не заметила, не так ли? А я заметил, и это подтвердило моё чувство, что мы должны как можно скорее выбраться из Каира.

Абдулла рассказал мне о группе пьяных молодых американцев, чудесным образом появившихся на сцене в нужный момент, чтобы не дать тебе исчезнуть в ночи. Винси поймал меня в ловушку. Мне стало ясно, что нами интересуются две разные стороны: одна из них намерена взять в плен обоих или одного из нас, причём неважно, кого. Другая пытается противостоять атакующим. Но когда я попал в плен, стало ясно, что ангел-хранитель заботится только о тебе.