Змея, крокодил и собака

Распухший солнечный шар низко повис над рекой, покрытой восходящим вечерним туманом, когда мы снова вернулись к дахабии. Эмерсон безжалостно подгонял мужчин, но не давал спуску и себе – а тем более мне. Я с трудом передвигалась и страдала от судорог в результате сидения на корточках, поэтому с радостью приняла руку, предложенную Сайрусом. Рене предложил свою Берте. Наблюдая за такой несхожей парой – худощавым щеголеватым юношей и шагавшим рядом неуклюжим тюком бесформенной ткани – я задумчиво произнесла:

– Я никогда не позволяла себе вмешиваться в романтические привязанности, Сайрус, но не одобряю эти отношения. Его намерения не могут быть серьёзными – в смысле брака, я имею в виду.

– Надеюсь, что нет, – охнул Сайрус. – Его мать принадлежит к какому-то знатному французскому роду. Старушка свалится в припадке, если сынок притащит домой подобный растрёпанный цветочек.

– Пожалуйста, не говорите об этом Эмерсону. Он настроен против аристократии так же предвзято, как и против молодых влюблённых. Тем не менее, Сайрус, я не могу одобрить неподобающую привязанность, это бесчестно по отношению к девушке.

– Полагаю, вы уже распланировали её будущее, – уголки рта Сайруса задрожали. – Собираетесь ли вы ввести её в курс дела, хотя бы частично?

– Ваше чувство юмора восхитительно, дорогой Сайрус. У меня не было времени серьёзно обдумать этот вопрос; сначала нужно выяснить, какие у неё таланты и как лучше всего их использовать. Но, конечно же, я не позволю ей вернуться в жизнь, связанную с унижениями и оскорблениями, которые она испытывала до сих пор. Достойный брак или достойная профессия – какой иной выбор предоставлен любой женщине, имеющей возможность выбирать?

Рука Сайруса потянулась к подбородку. Не обнаружив и следа бородки, которую можно было подёргать – по привычке, когда он был озадачен или взволнован – он просто потёр подбородок.

– Я считаю, что вы лучший судья, чем я, – ответил он,

– Я тоже так считаю, – рассмеялась я. – Я знаю, о чём вы думаете, Сайрус: я – замужняя женщина, а не неопытная девушка, Но вы ошибаетесь. Мужчины всегда верят в то, во что хотят верить, и одно из их наименее привлекательных заблуждений относится к… м-м…

Размышляя, как лучше всего коснуться этого деликатного вопроса (хотя, вообще-то, не существует способа деликатно выразиться на эту тему), я увидела, что чёрный халат Берты качнулся к Рене, и головы склонились друг к другу. У меня перехватило дыхание.

– Ничего, дорогая, я понимаю, что вы имеете в виду, – улыбнулся Сайрус.

Однако вовсе не смущение лишило меня дара речи. Волнообразная, покачивающаяся походка девушки пробудила в памяти давно забытое. Я знала другую женщину, чьи движения были столь же змееподобно грациозны. Её имя значилось в списке, который я отправила сэру Ивлину Барингу[202].

* * *

Когда мы с Сайрусом вернулись в деревню, старейшина уже ждал меня. Суровое выражение его лица без слов свидетельствовало о том, какие новости он собирался сообщить.

– Никаких известий о Мохаммеде? – спросила я.

– Он не вернулся в деревню, ситт. Часть мужчин весь день обыскивали скалы. Хасан ибн Махмуд считает, что он снова сбежал.

– Я хотела бы поговорить с Хасаном. – Я подсластила просьбу несколькими монетами, добавив: – Хасана ожидает то же самое, если он появится незамедлительно.

Хасан появился мгновенно – он подсматривал из-за стены. Он откровенно признался, что был одним из тех, кого Мохаммед просил присоединиться к нему.

– Но я никогда бы так не поступил, почтенная ситт! – воскликнул он, открывая глаза так широко, как только мог. Убедительности это не добавляло: как и у многих египтян, веки Хасана были воспалены из-за рецидивирующих инфекций, а черты лица отнюдь не располагали к доверию.

– Я рада это слышать, Хасан, – любезно заметила я. – Ибо, если бы я верила, что ты намереваешься причинить вред Отцу Проклятий, я с помощью своей магии вырвала бы душу из твоего тела и отправила бы её стенать в огонь Геенны[203]. Но, возможно, ты согласился пойти с Мохаммедом вчера, чтобы помешать ему воплотить в жизнь его дьявольский план?

– Почтенная ситт читает в сердцах людей! – воскликнул Хасан. – Всё было именно так, как сказала уважаемая ситт. Но прежде, чем мы начали действовать, там появилась ситт, она стреляла и кричала, и мы поняли, что Отец Проклятий спасён. Поэтому мы бросились прочь.

Конечно, я не поверила и слову из этой выдумки, и Хасан это знал. Его трусливые союзники ждали в укрытии, чтобы посмотреть, как пойдут дела у Мохаммеда, прежде чем рисковать своими драгоценными шкурами, но если бы я не успела вовремя, они набросились бы на Эмерсона, как стая шакалов на раненого льва. Сдерживая презрение и гнев, я достала ещё несколько монет и небрежно потрясла ими в руке.

– Каков был план Мохаммеда?