Змея, крокодил и собака

– Всё-таки немного взревел, – призналась я со смехом.– Но я нашла идеальный костюм, против которого он не сможет возразить.

– Древний фараон? – Освободившись от смущения, Винси охотно принялся за обсуждение. – Он был бы совершенным Тутмосом Третьим, великим королём-воином.

– Право, мистер Винси, вы можете представить, как Эмерсон появляется на публике, облачённый только в короткий килт и вышитый бисером воротник? Он скромный человек. И потом, Тутмос был ростом всего на несколько дюймов выше пяти футов[73].

– Он великолепно выглядел бы в доспехах.

– Доспехи не так-то легко достать на рынке. Вам не удастся так легко задержать меня, мистер Винси! Мне пора!

– Да и мне. Вдруг я тоже найду себе подходящий наряд. – Он взял руку, которую я ему протянула, грустно взглянул на импровизированную повязку и поднёс эту перевязанную руку к своим губам.

* * *

Эмерсон утверждал, что забыл о маскараде. Затем заявил, что никогда не соглашался его посещать. После того, как его отбросили с обеих этих позиций, он отступил на третью линию обороны, возражая против моего наряда. Начал со слов:

– Если ты думаешь, что я намерен позволить своей жене появиться в подобном костюме... – и закончил: – Я умываю руки. Поступай, как знаешь. Ты всегда настоишь на своём.

И я действительно была довольна своим выбором. Я отказалась от вариаций на тему древнеегипетского платья – массы неуместных нарядов для дам, которые надеются вообразить себя Клеопатрой, единственной королевой, известной праздному путешественнику. Я подумывала о Боадицее[74] или какой-нибудь другой видной защитнице прав женщин, но было не так-то просто подобрать костюм за ограниченное время, оставшееся в моём распоряжении. Одежда, в которую я в конце концов облачилась, была отнюдь не маскарадной. Она напоминала одежду обычных путешественников из «Шепарда», поскольку я решила сделать последний, смелый шаг в своей кампании за создание подходящего рабочего наряда для дам со склонностью к археологии.

Мой первый опыт в Египте – преследование мумий и лазание вверх и вниз по скалам[75] – убедил меня, что от нижних юбок и тугих корсетов в подобных обстоятельствах одни неприятности. В течение многих лет мой рабочий костюм состоял из шлема, рубашки, сапог и турецких шальвар, или блумеров. Моё первое появление в подобном виде вызвало ужас, но, в конце концов, дамы согласились с заменой юбок на штаны для спортивных занятий. Они были намного удобнее юбок, но тоже имели некоторые недостатки. Я не забуду случай, когда не сумела защитить себя от нападения, потому что не смогла найти карман (и револьвер в нём) среди обильных складок ткани.

Я всегда завидовала изобилию и доступности карманов у джентльменов. Мой пояс с инструментами – нож, водонепроницаемый контейнер для спичек и свечей, походный ящичек, тетрадь, карандаш и множество других полезных предметов – в какой-то мере заменял карманы, но грохот, который эти предметы производили при столкновении между собой, затрудняли возможность незаметно подкрадываться к подозреваемым, а острые края некоторых из них мешали стремительным объятиям, которые так по душе Эмерсону. Я не собиралась отказываться от chatelaine[76], как я его шутливо именовала, но карманы – большие карманы, множество карманов – позволили бы взять с собой ещё больше вещей.

Костюм, вышедший из рук портнихи под моим руководством, был почти идентичен охотничьим костюмам, в которые джентльмены облачались на протяжении многих лет. Повсюду были карманы – внутри куртки, на её верхней части, на полах и сзади. Она покрывала туловище и прилегающую область нижних конечностей. Под неё надевались никербокеры[77] мужского покроя (за исключением несколько большей полноты в верхней части) из соответствующей ткани. Они заправлялись в толстые зашнурованные сапоги. И когда я нахлобучила на голову шлем и упрятала под него волосы, то почувствовала, что являюсь точным портретом молодого джентльмена-исследователя.

Сложив руки и склонив голову, Эмерсон наблюдал за процессом моего одевания с выражением, заставлявшим несколько усомниться в его реакции. Лёгкое дрожание губ могло быть попыткой скрыть как веселье, так и возмущение. Изящно повернувшись перед зеркалом, я обратилась к мужу через плечо:

– Ну? Что скажешь?

Губы Эмерсона приоткрылись.

– Тебе нужны усы.

– У меня есть.– Я вытащила их из нижнего левого кармана куртки и прижала под носом. Усы были рыжими. Я не смогла найти чёрных.

После того, как Эмерсон наконец-то взял себя в руки, я попросила его снова оценить впечатление от моего наряда и серьёзно высказаться по этому поводу. По его просьбе я убрала усы – он утверждал, что с ними о серьёзности нечего и думать. Два-три раза обойдя меня вокруг, он кивнул:

– Молодой джентльмен из тебя, Пибоди, не очень убедителен. Однако одежда весьма подходящая. Возможно, ты сможешь носить её на раскопках – она намного удобнее, чем проклятые блумеры. В них столько ярдов ткани, что я постоянно...