Змея на груди

– Я сам не видел, но говорят, что об этом было сообщение в криминальных новостях. Вы что? Думаете, что я его…

– Его задушили, – уточнил Штыкин. – Кто-то задушил его безжалостно и жестоко, словно цыпленка. Знаешь, где его убили?

Этого в новостях не было. Игорь Петрович знал это совершенно точно. Он сам лично разговаривал с журналистами.

– Где? – нахмурился Мякишев.

– Здесь вопросы задаю я.

Парень облизнул пересохшие губы, опустил глаза в пол, словно пытался что-то вспомнить, и тут же их поднял, опасаясь, что его поведение будет неправильно истолковано.

– Нет…

Пульхерия заметила, что следователи между собой переглянулись: парень им солгал. Лицо Штыкина оставалось непроницаемым.

– Сколько вас было?

– Где?

– Не где, а сколько вас участвовало в шантаже?

– Я не знаю, о чем вы.

– Прекрасно знаешь. Я говорю о вымогательстве, в котором вы все принимали участие: и Вячеслав Вольский, и Оксана Шпак, и другие.

– Я ни в чем не участвовал. Ничего не знаю, – упрямо стоял на своем Мякишев.

– Рома, у кого из вас был очень дорогой серебристо-серый спортивный автомобиль? – спросила Пульхерия.

– Не знаю я никакого… – Мякишев запнулся: лгать было бессмысленно, ведь не было ничего преступного в том, что он знает кого-то, у кого есть такой автомобиль. – Я знаю только одного. У нас в университете учится.

– Как его зовут?

– Ребров. Кузя… Кузьма Ребров, – Мякишев храбро взглянул в глаза Пульхерии, на Штыкина он старался не смотреть. – А что?

– Он учится с тобой вместе?

– Нет.

– На каком он факультете?

– Юридическом. Он на предпоследнем курсе. А что?

– Ты даже знаешь, на каком он курсе, – усмехнулся Штыкин.

– Чему вы удивляетесь? – пожал плечами Рома. – У него одного такая классная тачка. А что?

– А то… Он погиб. А его классная тачка теперь просто груда металлолома, – жестко сообщил Штыкин. – Ты это знал?

Рома Мякишев побледнел, часто задышал и закрыл глаза. Пульхерия увидела, как сильно сжал он свои огромные кулаки, от чего костяшки его пальцев побелели.

– Как он… – голос его зазвучал глухо.

– Не справился с управлением на скользкой дороге. Двести километров в час – это тебе не шутка.

– Он сразу погиб?

– Нет, его успели вытащить до того, как загорелась машина. Врачи сделали ему несколько операций, но он, не приходя в сознание, умер сегодняшней ночью, – поведала Пульхерия.

– Так вот почему…

– Что?

Мякишев глотнул воздуха и отвел глаза. С усилием заставил себя замолчать. Никто ничего не сможет доказать!

– Вот почему его сегодня не было в университете.

– А вчера он был? – насмешливо спросил Василий Карлович.

– Нет.

– А почему он там должен был быть, ведь сейчас каникулы?

– Я… я не знаю.

– Если уж врешь, так придумай что-то более правдоподобное, – холодно усмехнувшись, посоветовал Штыкин.

– Мы были друзьями…

– Я знаю. Где вы напечатали письмо?

– Какое письмо?

– Письмо с требованием выкупа, какое же еще? Кто его сочинил? Неплохо, между прочим, получилось. Кино насмотрелся?

– Не знаю, о чем вы… – Мякишев изобразил искреннее изумление и уставился на своего мучителя невинными глазами. – Долго это будет продолжаться? У меня дела… Мама болеет… Мне надо в аптеку.

– Вы с Вячеславом Вольским были близкими друзьями?

– Да, близкими. Если вы думаете, что я мог его убить, то вы сильно заблуждаетесь.

– А с Оксаной ты тоже дружил?

– Оксана? Не знаю я никакой Оксаны.

– Ты дружил с Вольским и не знал даже имени его подружки?

– Ну, мы не настолько были с ним дружны…

– Ты только что сказал, что вы были близкими друзьями.

Парень замолчал. Штыкин и Василий Карлович смотрели на него, как два удава на кролика.

– По крайней мере, вы были достаточно близки, чтобы участвовать вместе в одной авантюре, верно? – спросил Василий Карлович.

Мякишев сжал зубы.

– Чья это была идея? Твоя? Вольского? Оксаны или Реброва? – напирал на парня Штыкин.

– Не понимаю, о чем вы говорите!

– Кто был еще с вами в деле, кроме вас четверых?

– Да я вам в сотый раз говорю, что я ничего не знаю…

– Ты хочешь сказать, что не знал о задуманной авантюре? О том, что Вячеслав Вольский решил разыграть похищение, чтобы потребовать с отца выкуп в два миллиона евро? Но вы же были близкими друзьями… – было видно, что Штыкин искренне удивлен.

– Не настолько близкими… – гнул парень свою линию.

– И ты не знал, что по плану кто-то должен был написать, а затем вручить письмо с требованием выкупа? Писал ты?

– Не знаю…

– Так, ничего ты не знаешь. Понятно. Последний раз спрашиваю: ты написал письмо?

Парень молчал.

– Не хочешь говорить? Ладно, забудем о письме. Поговорим о доставке. Кто-то же должен был доставить это проклятое письмо. Согласен?

Мякишев ничего не ответил. Штыкин кивнул, словно ничего другого от него и не ожидал.

– Кто-то должен был принести письмо в дом и опустить его в почтовый ящик, чтобы Всеволод Вениаминович получил его вместе с остальной почтой. Разве ты этого не знал?

– Я ничего не знаю, – твердил парень словно заведенный.