Змея в тени орла

– Парад, сэр, – унылым голосом объяснил Гоблин, – в честь вашего возвращения… сэр. Они сами, я тут ни при чем.

– Отчеты? – бросил Йорик, не отрывая глаз от своих солдат.

– На столе, сэр.

– Можно я тоже в строй? – Тресса высмотрела свой десяток. – Я тоже чистенькая и гладковыбритая. Общего вида не испорчу.

– Испортишь, – пробормотал орк. – Ты погляди, а! Даже воротники и манжеты чистые!

– У меня тоже!

– Стой, где стоишь.

– На меня смотрят.

– Еще бы!

– Я стесняюсь.

Орк наконец оторвался от созерцания принарядившихся вояк и уставился на Трессу.

– Безрукавку зашнуруй потуже, – посоветовал Йорик, – меньше будут смотреть.

И развернулся к строю, уже деловой, строгий и чуть пугающий, каким был всегда, до тех пор, пока не звучала для солдат команда «вольно».

– Десятники.

Десятеро, хвала богам, подтянулись, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.

– Доклады о новичках перед отбоем.

– Да, сэр. – В один голос. Едят глазами. Костьми лягут за сотника.

– Рансо!

– Да!

– Дежурство по лагерю!

– Понял.

– Дельмек. Техтиер. Даур.

– Да, сэр!

– Охрана периметра.

– Понял! – привычно слаженно.

– Гоблин!

– Да. – Пауза тянется… И вместо унылого поскуливания Гоблин рявкнул вдруг:

– Сэр!

Йорик вздрогнул. Строй тоже.

– Скотина.

– Так точно, сэр.

– Благодарность от лица командования, – мрачно буркнул Йорик. – Ты молодец. Спасибо. И прекрати выпендриваться.

– Да пожалуйста. – Гоблин умудрился пожать плечами, продолжая стоять «смирно».

– Вольно. Разойтись.

* * *

Легенда сидела в сторонке, строгала ножом тонкий прутик и наблюдала за лагерем. Тресса сидела рядышком. Шила себе маску из куска черного шелка и тоже наблюдала за лагерем.

Лагерь кипел и бурлил.

Бойцы старых наборов разрывались между шефанго и Йориком, хотелось поговорить, но сотник исчезал и появлялся в самых неожиданных местах, устраивая периодически выволочки, и поймать его было сложно. А Эфа, которая Тресса и которая еще и Эльрик… к ней подходить было как-то боязно. Кто она сейчас? Как с ней разговаривать? Да и неудобно как-то расспрашивать девчонку… Была бы Эфа – ее можно, а Трессу эту… А ну как засмущается. И в зубы даст.

Новички отирались в сторонке, брошенные и десятниками, и инструкторами. Взирали на суматоху с легким недоверием. Про Йорика они слышали. Сотник стал легендой еще до того, как ушел в безнадежный поход на Цошэн. А уж когда вернулся, его только что не обожествили. Новобранцам слабо верилось в то, что сказочный герой, орк-полукровка, действительно существует. Тем более не верилось, что он может явиться во плоти.

Явился однако же. И сам того не желая, нагнал страху.

– Тебя здесь все равно Эфой зовут, – заметила Легенда, высматривая сотника.

– Пускай зовут, – пожала плечами Тресса. – Прозвище так и так нужно заслужить.

– Зачем?

– У нас так принято. Имя, ну там, наследный конунг Эльрик де Фокс или просто Эльрик сын Оттона – это для детей. А у воина должно быть прозвище. «Наследный конунг Тресса де Фокс, прозванный Эфой». Неплохо звучит, по-моему. Не слишком претенциозно?

– Эфа же умерла.

– Эфа умерла. А прозвище осталось. – Тресса сделала последний стежок. Подергала шнурки маски. – Вроде держится.

– Надоело в бурнусе ходить? Шефанго вздохнула:

– Бурнус – это одежда. А на голове я ношу юкколь. Но в ней не всегда удобно.

– Да? Тебе вроде нравилось.

– Нравилось. Но маска тоже хорошо.

– Для этого… орка стараешься?

– Для кого же больше? – Тресса сверкнула улыбкой. Легенда поежилась. Все-таки у шефанго жуткие лица.

– Не связывалась бы ты с ним, – в который уже раз посоветовала эльфийка.

– Поздно. – Тресса завязала шнурки маски. В черных прорезях алые глаза сверкали, как драгоценные камни. – Он сделал мне официальное предложение, и я его официально приняла.

– Дура, – констатировала Легенда.

– Зато в девицах не засижусь, – безмятежно мурлыкнула Тресса. И вытянулась на травке, созерцая звездное небо.

– Дура.

– Это ты уже говорила.

– И еще раз скажу. – Легенда раздраженно бросила оструганную веточку. – Открой глаза, девочка. Присмотрись ты к нему повнимательнее.

Дело ведь даже не в том, что этот твой… что он орк. В конце концов, вы можете быть равнодушны к вере. Но он же трус, жалкое ничтожество, раб, счастливый тем, что он раб, неужели ты этого не видишь?

– Рассердиться, что ли? – нейтральным тоном проговорила Тресса.

– Подожди ты сердиться! Вспомни лучше, что я тебе рассказывала там, на Цошэн. Про Йорика и Сорхе. Помнишь?

– Ну? И что?

– Сорхе, может, и любила его, но этот… Для него богиня была всего лишь возможностью стать командиром. Фаворит. Постельный полководец. Неужели же ты не видишь очевидных вещей?

– Ты бредишь? – сочувственно поинтересовалась шефанго. – Легенда, что случилось? Голова не болит?

– Не веришь, – в сердцах бросила эльфийка. – Да ты хоть знаешь, что Сорхе с ним делала, когда была не в духе? Вот просто так, от плохого настроения! Ни один мужчина, если он мужчина… да что там, никто, в ком есть хоть капля гордости, такого бы не потерпел. Помнишь этих, ты их назвала… назвал… в общем, пожирателей душ? Помнишь?

– Ну?