Змея

— Враг, — сказал без улыбки пуштун, — должен умереть в сражении. Тогда это честь и заслуга перед лицом Аллаха. Я потеряю честь и достоинство, если на заставе умрут от пищевых отравлений.

— Так или иначе, ташакор, спасибо за подарок. За великодушие и рыцарство.

— Так уж меня воспитали. — Амир Салман уставился на него своими хищными глазами. — В моем племени традиции рыцарской войны поддерживаются уже несколько сотен лет. Только жаль, что вас этому не учили. Рыцарства в вас ни на грош. Нет ничего рыцарского в установке мин на дорогах и перевалах. Ваши мины убивают наших детей.

— Издержки войны, — сказал бесстрастно Бармалей. — Во время войны детям нужно сидеть дома. Во время войны детей надо беречь, а не отправлять их на перевал с мешками опиума и гашиша. Но, вероятно, мы не о том говорим, Салман? Что касается мин, это не наш с вами уровень, не наша компетенции. Это где-то на уровне ООН.

Черномор громко скрипнул зубами и зарычал, как рассвирепевший пес.

— Относительно текущей войны, — Бармалей не обратил на него внимания, — это могут решить трехсторонние переговоры. Вот соберутся Черненко, Рейган и Зия-уль-Хак. А мы? Мы мелочь. И говорим о проблемах мелких.

— Мы говорим о проблемах, — подчеркнул Амир Салман Юсуфзай. — О ваших проблемах, командир Самойлов. Потому что это у вас возникла проблема, у вас, на вашей заставе. Сюда идет из Кунара Разак Али Захид. С сильным отрядом. Кроме наших, у него пакистанский спецназ, саудовцы, йеменцы, говорят, даже какие-то китайцы из Малайзии. Слыхали про Разака Али, правда?

— Ты меня пугаешь? Или предупреждаешь? И о чем на самом деле идет речь, а?

— Если твоя застава будет крупной помехой, Разак Али определенно захочет эту помеху убрать. Так или иначе, рано или поздно, но захочет вас выкурить.

— И ты со своими присоединишься к нему.

Амир Салман Юсуфзай пожал плечами. Он взглянул на Черномора.

— В отличие от Разака Али Захида, — сказал он, — я здесь живу. Здесь мои родственники. Если вас выбьют, что я буду с этого иметь? Ваша авиация разбомбит кишлаки, сравняет все с землей, испепелит напалмом, как это сделали с Баба Зират, Дехэ Гада и Сара Кот. Я думаю, будет лучше, если мы убедим Разака Али, что ваша застава не мешает.

Бармалей поднял брови. Амир Салман Юсуфзай улыбнулся. Улыбкой купца с багдадского базара — живая иллюстрация к сказке из «Тысячи и одной ночи».