Змеиная яма

— Деньги он отдал без сожаления, что очень странно. С этой минуты я перестал ему верить. Тут что-то нечисто. Они пытаются отделаться от нас. Шефнер утверждает, что вчера проводил Наташу на самолет и она улетела в Германию по делам, а позавчера она его встречала в аэропорту. Тут три варианта. Либо она нашла себе нового клиента, либо ее убрали, а может быть, мы обычные психи и делаем из мухи слона. Живет баба в свое удовольствие, трахается с мужиками, а от безделья время от времени ей в голову взбредают всякие фантазии, что на научном языке называется «вялотекущая шизофрения». Это и тебя касается. Только у тебя возникают сезонные обострения, когда в твою задницу втыкается шило, и ты начинаешь метаться по клетке в поисках алых парусов.

— У меня есть старые связи в аэропорту, — не слушая приятеля, рассуждал Журавлев. — Надо выяснить, улетала вчера Наталья Шефнер в Германию или нет. Я уверен в одном: если все ее подозрения верны хотя бы отчасти, то Шефнер нас в покое не оставит. В его деле свидетелей быть не должно.

— И что? Он нас уберет? Никто даже не догадывается, сколько человек на нас работают, кто подставной, а кто дело делает. Всех не уберешь. Скорее мы его уберем.

— Не ерепенься. Наша задача выяснить, с кем мы имеем дело. Противника нужно изучить, а потом искать метод борьбы с ним. Какой смысл вешать липучку от мух, если у тебя водятся тараканы.

— Вот здесь он находится в более выгодном положении, чем мы, примерно на полшага.

— Придется сократить расстояние, прибавим шагу и поиграем в активность. Самое время. Ты видел его сейф?

— Твоя затея пуста, потому что пуст сейф. Он ничего в нем не хранит.

Машина выехала на Новый Арбат.

***

Квартира в высотном доме на Котельнической набережной выглядела по-сталински старомодно. Громоздкая мебель, полки с книгами, а кабинет хозяина забит шкафами с выдвижными ящиками. Каждый такой ящик имел свой номер и индекс.

Журавлев бегло осмотрелся и заметил на одном из ящиков цифру «1148». Стало быть, их не меньше полутора тысяч.

Хозяин встретил гостя приветливо. Пожилой, подтянутый мужчина в бархатной куртке, подвязанной кушаком, шелковый стеганый воротник шалькой и атласное кашне на шее, скрывавшее морщины. На вид ему было более семидесяти, но держался он очень бодро. Поредевшая седая шевелюра прекрасно выглядела на фоне темно-синего бархата, удлиненный фасон прически под каре ассоциировал этого человека с каким-нибудь престарелым маэстро, но для музыкальных инструментов в доме не нашлось места. Да и личных телохранителей музыканты не имели. Дверь Журавлеву открыл человек-бык гигантских размеров и, перед тем как провести гостя в кабинет, скрупулезно ощупал его.

В кабинете пахло стариной и канцелярией, исключением был компьютер, выглядевший на фоне темной резной мебели как бельмо в глазу.

— Кажется, я обрел еще одного клиента в вашем лице, Вадим Сергеевич.

Генерал подошел к Вадиму и пожал ему руку. Это било крепкое рукопожатие, доказывавшее лишний раз, что Никанор Евдокимович Скворцов, несмотря на свой почтенный возраст, пребывает в отличной форме.

— Перед тем как звонить вам, уважаемый профессор, я прочел пару ваших книг по истории немецких войн и разведки. Впечатляет.

— Значит, вас интересует история? Очень хорошо. Обычно мои клиенты интересуются своими современниками. Впрочем, диапазон моих знаний намного шире, чем это представляется со стороны.

Скворцов указал на кушетку, обтянутую плюшем, и пригласил гостя сесть.

Когда они устроились напротив друг друга, хозяин сложил длинные ухоженные пальцы вместе и вопросительно посмотрел на молодого человека.

— Я весь внимание.

— Может быть, мои вопросы как-то коснутся вашей личной жизни, профессор, но только косвенно. Речь идет о молодой женщине, моем друге, которую вы знали.

Взгляд отставного генерала потускнел.

— Моя личная жизнь не является достоянием истории. И здесь я справок не даю.

— Речь идет о Наташе, в девичестве Куликовой, по мужу Шефнер. Когда я видел ее в последний раз, она была очень обеспокоена и опасалась за свою жизнь. По ее мнению, Ханс Шефнер что-то затевает на территории России, а Наташа в некоторой степени представляет собой помеху.

— Иностранцы ничего не могут затевать в России. Они находятся под пристальным наблюдением. Это не реально.

— Я того же мнения. Но тем не менее Наташа исчезла. Со слов ее мужа, она уехала в Германию по делам фирмы. В Дюссельдорфе живет ее подруга, и я созванивался с ней. Но та ничего о ней не слышала в течение последнего месяца. Я убежден, что Наташа перед поездкой в Германию сообщила бы об этом подруге или позвонила ей по прибытии в страну Но этого не произошло. Я уверен, что с девушкой что-то случилось и ее опасения были не напрасны.

— Мне семьдесят четыре года, уважаемый Вадим Сергеевич, и я более пяти лет не выхожу из дому. Каким образом я могу вам помочь?