Змеиная зона

А Козинский-если это был он - за ночь мог преодолеть не одну сотню километров, Хотя... преступник, где бы ни совершил преступление, тяготеет к родным местам. А для Дмитрия Козинского родное место - поселок Мергель. Там он родился и вырос, там проживает его родня, в случае надобности, она же его и спрячет.

Было досадно, что с горизонта исчез Ишутин. Без таких агентов, как он, ни прошлое КГБ, ни нынешнее ФСБ, много не наработают. Именно агенты, на которых никто не подумает, что они агенты, - настоящие глаза и уши любой силовой структуры, любая операция без предварительной работы агентов обречена на провал.

Рядом Ишутина не было, и засветившиеся аспиранты чувствовали себя весьма неуютно.

И вдруг - предложение о помощи от людей, к которым ещё недавно Полунин и Давлетова присматривались: а не они ли открыли охоту на буровиков?

Надежные ли эти помощники? А что если в дороге люди Луизы Цвях уничтожат "аспирантов" и освободят убийцу? Но тогда не избегут кары новоиспеченные российские граждане. Не избегут, а толку? Неужели их жизни стоят жизней двух молодых чекистов? Сколько ещё будет на их опасном и трудном пути этих Цвяхов и Уайзов?

И, тем не менее, предложение о помощи обнадеживало. А почему бы и не принять его? Если воспользоваться услугами людей Луизы Цвях, можно будет быстрее выбраться на трассу, а там и свои подоспеют, Ищутин разыщется.

- Поезжайте, - благословил Амир Батырович.

Пойманного на виду всего селения перевели из подвала в машину. Гюзель взяла автомат, предложенный Горчаковым, на всякий случай заменила магазин и для убедительности, что патроны не учебные, короткой очередью провела по вершине тополя, сбила несколько веток.

- Обижаете, лейтенант, - уже без приблатненного говорка отозвался Семагин. - У нас качество, как в совхозе "Гигант".

- А при чем тут "Гигант"?

- Наша графиня оттуда получает продукты.

- Разве не из Германии? - Гюзель свела щелки глаз, что не понять, говорит в шутку или всерьез.

- Немцы - люди умные. Это мы тушенкой из Польши можем травить себя, как грузинским спиртом.

"А парень, хоть и герой Чечни, а соображает," - подумала Гюзель. Благожелательно настроенный Семагин ей уже начинал нравиться.

- Мотоцикл водите?

- А кто из нас не водит? - ответил Семагин. - Это "Урал" - то?

- "Урал"

Она уже рассчитала: за рулем мотоцикла будет Семагин, а они с Семеном садятся в БМВ, при них будет пойманный и оружие. Бородатый не возражал, он был рад - это было видно по его глазам, - что аспиранты так быстро согласились ехать с ними в Фейергрот.

Собирались скоро, даже не позавтракали, но местная фельдшерица успела поменять Семену повязку, предупредив, что швы нужно накладывать незамедлительно, иначе потом останется очень заметный шрам.

Рана саднила, но в суматохе боль притуплялась. Семен тешил себя тем, что к вечеру они обязательно доберутся до областного центра.

Поспешая за солнцем, они выехали на каменистое плато, с его вершины в серой дымке просматривались очертания знакомых холмов. Две недели назад Семен и Гюзель здесь побывали в надежде отыскать хоть какие-нибудь экзотические растения, но, кроме редких пучков полыни, не нашли ничего, что украсило бы их гербарий.

В тот раз им не повезло. Зато сейчас...

Уже километров за восемь они увидели большегрузную машину, которая двигалась им навстречу.

- Фургон, - определил Горчаков.

Первая мысль, которая пришла Семену в голову: рация! У них должна быть рация.

Но вскоре радость предстоящей встречи сменилась тревожным чувством. Это тревожное чувство укрепил Горчаков.

- В этот фургон товарищ капитан (он уже узнал воинское звание Полунина), можно запрятать десятка два башибузуков. Как-то в Чечне такой нам попался. Мы сопровождали колонну бензушек. Они, якобы, нам уступая дорогу, свернули далеко на обочину, остановились, а когда колонна с ними поравнялась, высыпали из фургона и гранатами - по цистернам. Да маленько не рассчитали, волна от ближней взорвавшейся цистерны была такой, что пламя накрыло и ловких гранатометчиков.

Воспоминание лейтенанта было не к месту, но оно сразу же настроило на любую неожиданность.

Фургон, не доезжая метров пятидесяти до мотоцикла, остановился - самая удобная дистанция для стрельбы из гранатомета.

Лейтенант Горчаков тоже остановил машину. Полунину, сидевшему рядом с водителем, Гюзель передала второй автомат.

Так несколько минут машины стояли друг перед другом. Никто не решался выходить из машины первым. Тут уже действует закон дикой степи: кто первый выйдет, да ещё с оружием, тот первый и получит пулю. Но до бесконечности выжидать никто не будет.

Кому-то первому надо решиться. Вдруг из мотоцикла, остановившегося на обочине, выбрался Семагин. Он без оружия, но по его поведению, по его топтанию на месте, уже можно было судить, что к фургону он не подойдет поостережется.

Семен, ни на миг не отрывая взгляда от фургона, услышал, как у него за спиной хлопнула дверца, и вот уже своим легким беззаботным шагом к Фургону направляется Гюзель. Она безоружная. Успокаивало: пойманный связан по рукам и ногам, с мешком на голове - к автомату не прикоснется.