Змеиное гнездо

Репортаж вела Бритт Ямамото – эксперт по опросам населения с радиостудии. Она держалась строго и важно, но, на взгляд Бена, место ей было среди других школяров. Она обращалась к невидимому ведущему:

– Положение президента выглядит все более мрачным, Джон. На основании нашего ночного опроса, преимущество президента в штатах Нью-Йорк и Пенсильвания, составлявшее десять процентов немногим более месяца назад, теперь составляет один процент – что, как вы знаете, лежит в пределах статистической погрешности. Иначе говоря, президент и его соперник Боб Хэзлитт идут голова в голову в этих двух больших штатах, где совсем недавно отбушевали предварительные выборы, причем нагоняет Боб Хэзлитт. Сегодня я говорила с Кларком Бекерманом из НДК, который утверждал, что он не обеспокоен, поскольку новый парень на улице всегда привлекает внимание. Однако, добавил он, нет сомнений, что, когда дойдет до голосования, делегаты чикагского съезда вспомнят обо всем, что сделал для них и для страны президент Боннер, и сделают правильный выбор. – Личико мисс Ямамото выразило сомнения, не утратив от этого своей миловидности. – Я беседовала также с Арчем Лейденом, лидером республиканского меньшинства в парламенте, который выступал сегодня здесь, в Нью-Йорке, и он сказал, что Хэзлитт, кажется, идет на подъем, и республиканцам придется тоже наддать. Он не уточнил, имелись ли ввиду республиканский кандидат Прайс Куорлс или перешедшие на сторону Хэзлитта демократы. Выдвижение Хэзлитта, безусловно, отнимет часть голосов у республиканцев. Джон?

– Только один вопрос, Бритт. Кто-нибудь предполагает, как скажется известие о смерти Дрю Саммерхэйза на работе съезда?

– Нет, Джон, об этом еще не стало широко известно. Но к утру мы, конечно, сможем что-то сказать.

Дождь так и не перестал к тому времени, как шофер высадил Бена перед «Уиллардом», недавно отремонтированным и обставленным заново, что вернуло ему прежнюю роскошь, если не более того. Мрамор, пальмы, начищенная до блеска бронза – этот зал был одним из красивейших в мире. В дни своей славы «Уиллард» был президентским отелем, едва ли не центром всей политической жизни Вашингтона. Теперь времена переменились, в моду вошли другие интерьеры. Но ресторан по-прежнему останавливал на себе взгляд. Дрискилл прошел через вестибюль, посмотрел в глубину длинного коридора, обставленного ровными рядами пальм, уходившими вдаль, как на учебном этюде по перспективе. Свернув направо, он обогнул угол и оказался в баре «Раунд Робин», где издавна президентствовал Джимми – человек, которого Гор Видал назвал величайшим барменом мира. Джимми был на посту, озирал группки людей, собравшиеся вдоль стен бара. Он что-то такое полировал, прерываясь, чтобы смешать коктейль или налить бокал одного из излюбленных им вин. За столиками под карикатурами на величайших деятелей Америки не было свободных мест.

Дрискилл протолкался сквозь толпу и занял табурет у стойки. За пять-шесть мест от него восседали два сенатора, а на одном из углов обосновался председатель финансового комитета парламента.

– Добрый вечер, мистер Дрискилл. Рад снова видеть вас в Вашингтоне. – Как будто он был здесь завсегдатаем. Джимми обладал феноменальной памятью на лица. – Ужасно жаль мистера Саммерхэйза. Когда-то он частенько здесь бывал.

– Спасибо, Джим.

– Что вам подать?

– Водку с тоником, слабее котенка, если можно.

Джимми зазвенел кубиками льда в высоком бокале.

От его спокойного размеренного голоса становилось легче на душе. Он, почти не отвлекаясь, принялся рассказывать Дрискиллу о недавней поездке на свои любимые калифорнийские виноградники. Он помнил, какой виноград растет на какой стороне дороги, сколько солнца попадает на каждый участок – словом, все.

– Ну, а сейчас какие новости, Джим?

Джимми, уже поставивший бокал перед Дрискиллом, был занят приготовлением «Манхэттена».

– В нашем городишке становится малость напряженно, мистер Дрискилл. Я от кого-то слышал, будто готовится что-то крупное. Сами знаете, от слухов никуда не денешься. Не знаю, о чем речь, но толкуют об этом уже не первый день.

– Может, о смерти мистера Саммерхэйза?

– Нет, она-то для всех оказалась ударом. Нет, какое-то политическое событие.

– Хорошее?

– Для кого?

– Для президента.

– Насколько я слышал, нет, мистер Дрискилл.

– Что ж, поживем – увидим.

– А вот и мистер Макдермотт – я вас оставлю.

– Только сперва выставь мне водку «Коллинз», Джимми, – бросил Макдермотт, причаливая к стойке. – Бен, ты ведь знаком с Джимми – любимцем Гора Видала! – Бен кивнул. – Господи, Бен, что за мерзкий день. – Макдермотт раскраснелся, на лбу у него выступила испарина. – Мерзость хренова… – Что-то было не в порядке с его голосом.

Только теперь Бен заметил, что Мак пьян. Глава администрации нагрузился!

– Ты, похоже, принимал соболезнования в жидком виде. Хотя ты прав. День был не слишком удачный.

Не прошло и суток, как он нашел тело Дрю в оранжерее.