Змеиное логово

Мысль не самая глупая, время вполне обеденное, опять же и перехватить чего-нибудь после тяжелой работы было бы вполне уместно. Делим на четверых пакет пирожков и один натовский сухпай, в самый раз. Фред, быстро смолотив свою порцию, сменяет на часах Сару и принимается рассматривать горизонт. Тут же вскользь бросает, что стереотруба унаследованная от каких-нибудь геодезистов, а то и вовсе кустарная — армейская таких бликов отродясь не дала бы. Ну кустарная так кустарная, нам-то без разницы, заранее заметили — и хорошо.

Но как раз когда скромная трапеза подходит к концу, Фред радует новой вестью:

— Два пыльных следа, на девять часов и на полвторого, похоже, оба к нам. Визуальный контакт минут через двадцать.

— А ведь опознаваемой активности в эфире не было, — просматривает что-то Хокинс на своей радиотехнике, — ну и кто, интересно, тут со скрамблерами катается?

Вопрос, я так понимаю, риторический. Скоро увидим сами, без всякой оптики.

— Мы вперед, назад или на месте? — уточняю я.

— Вот теперь уже точно не вперед, слишком большой шанс влететь в расставленную засаду, — бросает Ястреб. — Сзади последние миль сто такая же пустошь с неровностями и камнями, просто отходить — смысла нет, двадцать минут форы не спасут, а если попытаемся оторваться на полной скорости — четыре к одному, угробим подвеску и все на свете, по такому катаются на других тачках, и у банды наверняка в хозяйстве именно они… Я бы все же рискнул остаться на месте, тут хоть сектора уже распределены. Так, Сара, на тебя я свой второй броник сейчас подгоню; Фред, ты запасной бронежилет в поездку брал?

— У меня запасным охранный, plate-carrier, — отвечает Фред, — он во второй сумке, Владу по размеру должен подойти. Шлем там же.

Хокинс извлекает из глубин «девяностого» два тяжелых свертка, один вручает мне, второй, раскрыв, жилетом водружает сзади на плечи Саре и принимается подтягивать и ослаблять разнообразные ремни крепления. Любимая даже пискнуть не успевает, а на нее уже нацепили такой же, как у патрульных, кевларовый шлем. Я с опаской примеряю черную бронеразгрузку Фреда; по росту впору, в поясе и плечах великовата, но Хокинс быстро поправляет дело. Кармашки, к сожалению, под «станаговский» формат рожков к «эм-шестнадцать», прямоугольные магазины «фала» в них не вписываются.

— Сюда прячь, в поясные подсумки, — показывает Фред, — бинокля и аптечки у тебя нету, а по размеру пойдут.

Примеряюсь; да, в моей старой разгрузке было удобнее, однако вот тут уже в полный рост работает армейский принцип «что выдали, тем и воюй» — и спасибо, что выдали хотя бы это. Запасной шлем у Фреда то ли другой модели, то ли взят со складов другой армии, но камуфляжная расцветка у его покрытия — скорее «лес», чем «пустыня». Плевать, все равно оба варианта не точно в тон здешнему бурому песчанику, тут бы в самый раз испанская коричневая «горка» или вообще старый хаки…

Наблюдатель-Фред добавляет перцу:

— С девяти часов еще один пыльный след, посолиднее первого. То ли что-то очень большое, то ли плотная группа, второе вероятнее.

Хокинс выдает сквозь зубы нечто короткое и нецензурное. Прикидывает направление ветра и достает пару картонных цилиндров, жутко напоминающих дымовые шашки. Один швыряет прямо «на два часа», против стереотрубы, второй чуток южнее. Облако дыма получается хорошее, густое; нам, правда, тоже сквозь него ни черта не видно.

— Сара, Влад, держите еще вот, — вручает нам стандартную М16А2 и открытый оружейный баул, в котором лежат М4, стопка рожков полупрозрачного пластика и большая картонная упаковка патронов «пять-пятьдесят шесть», — снаряжайте пока. Кому что, разберетесь по ходу. Ходиболтайки с собой и идемте.

Под прикрытием дымзавесы отводит нас метров на тридцать, заботливо укладывает в едва заметную выемку, быстро показывает, как складывать из окрестных камней импровизированный бруствер.

— Вышиной дюймов на пять, не больше, сейчас ваша основная защита — скрытность, — говорит Ястреб, — рацию на прием, до сигнала старайтесь даже не шевелиться, потом огонь по готовности. Все, и да помогут нам Всемогущий Господь и святой Дунстан.

Пригибаясь, бежит обратно и вместе с Фредом скрывается где-то за машинами.

Ждем.

Время ползет. Пальцы сами собой выполняют привычную работу — извлечь остроносый патрон «пять-пятьдесят шесть» из упаковки, вложить под металлические губки магазина, утопить большим пальцем, превозмогая сопротивление пружины, взять следующий патрон, — а в голове пусто. Разве только вертится истерическое — массаракш, вот какого лешего мы, четверо идиотов, поперлись через это трижды проклятое Мраморное нагорье, экзотики захотелось, мол, чего дважды по одной скучной дороге кататься, да еще глотать конвойную пыль, да? Вот вам экзотика, тридцать три раза массаракш, вот вам острые ощущения по самое не могу.