Змеиное Солнце

«Наши судьбы в руках Исвархи, — склонила голову Янди, внимательно наблюдая за бледной и взволнованной девушкой. — Я здесь, чтобы помочь тебе, госпожа. Пусть тебя не оскорбляют мои речи. Я лишь говорю правду. От меня тебе будет больше пользы, чем от всей твоей свиты».

«О чем ты?» — почти шепотом спросила царевна.

«Пока мы будем ехать в Накхаран, обращайся со мной как с обычной служанкой. Я же стану тайно учить тебя, как постоять за себя. Конечно, любой накх одолеет тебя в бою. Но лишь в том случае, если будет знать, чему ты обучена. Скрывай умения до последней возможности — только тогда они тебе пригодятся».

«Пригодятся для чего?»

Янди смерила царевну долгим изучающим взглядом, будто желая понять, впрямь она ничего не знает или притворяется? Наконец охранница вновь заговорила:

«Когда достославный Киран отправлял тебя к саарсану, он, несомненно, рассказал тебе, чего желает от этого брака».

«Да, — подтвердила Аюна. — Став женой накха, я должна буду убедить его не начинать войну против Аратты…»

«Так и есть, — подтвердила Янди. — А если саарсан откажется тебя слушать?»

«Как это — откажется?» — удивилась Аюна и чуть не добавила: «Я же дочь государя», но вовремя оборвала себя.

Теперь она уже понимала, что в Нахкаране такое родство ей ничем не поможет — скорее наоборот…

«Если Ширам откажется тебя слушать, — не дождавшись продолжения, заговорила Янди, — ты должна будешь убить его».

«Я? — ошеломленно переспросила Аюна и невольно хихикнула. — Убить?!»

«Ты не ослышалась. Конечно, главное я постараюсь взять на себя. Но ты должна будешь мне помочь. И должна быть готова сделать все сама, если у меня не выйдет. Поэтому-то я и здесь. Теперь ты знаешь. Тебе решать — ехать дальше или повернуть обратно. Впрочем, дома тебя не ждут. А потому не будем тратить времени попусту».

Янди протянула руку к прическе.

«Оружием может стать все, что угодно…»

Аюна тряхнула головой, отгоняя воспоминания. Как бы то ни было, она здесь, в этом лесу. Ее покуда не тронули и, должно быть, желают увезти куда-то вглубь земель вендов с неведомой целью. Сейчас главное — притаиться, осмотреться, понять, что к чему. И ударить — быстро и, как учила Янди, совершенно безжалостно.

— Эй! — крикнула она плачущим в стороне служанкам. — Приведите себя в порядок и ступайте ко мне!

Девушки поспешно бросились к ней.

— Слушайте меня, — негромко заговорила царевна. — Либо мы вместе спасемся, либо вместе погибнем. Что бы ни случилось, я вас не брошу. Мы будем выпутываться из этих силков вместе.

Речи Аюны несколько подбодрили исстрадавшихся девушек. Сгрудившись вокруг хозяйки, они с бессильной ненавистью глядели, как венды разбирают покрытые лапниками навесы, складывают из них большие костры: положив на них своих мертвых воинов, разжигают всепожирающий огонь. Когда пламя взметнулось к черным небесам, дети леса завели долгую, заунывную погребальную песнь, и от этой песни у Аюны сразу стало радостнее на душе.

Глава 6 Лазутчики

Белесый утренний туман лежал над рекой. Только начинало светать, но могучие башни Двары, столицы юга, отчетливо чернели в едва розовеющем небе. В прибрежных камышах хрипло перекликались сонные утки, изредка тихо плескала рыба.

Всадники на вороных и караковых конях, застывшие на берегу возле самого края воды, были совершенно молчаливы и неподвижны. Они всматривались в каменную громаду, будто надеясь разглядеть что-то очень важное.

Хаста ерзал на спине своей лошади, зябко кутаясь в черный накхский плащ из грубой шерсти, выданный ему Ширамом. Занимала его сейчас вовсе не утренняя прохлада, хотя осень все сильнее напоминала о себе. Он, как и все прочие, напряженно ждал возвращения саарсана. Тот ушел уже давно, в густой тьме, когда до рассвета было еще далеко. Ушел, взяв с собой лишь троих воинов, да так и не вернулся.

«Скоро взойдет солнце, — с тревогой думал жрец. — Туман рассеется, и нужно будет уходить обратно в горы. А его все нет! Что, если его схватили или подстрелили со стены?»

Он покосился на окружавших его сааров. Те, как всегда, старательно делали вид, будто знать не знают о присутствии жреца Исвархи, которого Ширам невесть зачем приблизил и таскал повсюду собой. Что они с ним сделают, если саарсан не вернется? Если Исварха будет милостив — просто бросят здесь. А если нет?

Хаста принялся гнать мысли о том, что с ним, лишившимся высокой защиты, могут сделать накхи. Но тут камыши шелохнулись — и перед всадниками появился Ширам. Лицо его было хмуро, однако Хаста отметил, что настроен саарсан крайне решительно.

— Плохие вести? — спросила саари рода Бунгар.

— Пожалуй, да. В крепости нас ждут. Воины настороже, на стенах все время слышна круговая перекличка. И они не просто окликают друг друга, а поочередно пропевают строки из неизвестной мне песни.

— Значит, тихо в город не войти, — подытожил один из сааров.

— Мы войдем, — мотнул головой Ширам. — Но для этого придется немного потрудиться…