Змеиные Корни (СИ)

Гермиона чувствовала, что задыхается. Наложенное Смитом Силенцио не только не позволяло ей издать ни звука, но почему-то ещё и больно сжимало горло. Возможно, всё дело было в сопротивлении — она так яростно старалась сбросить с себя заклятие немоты, что, противостоя её воле, Силенцио всё сильнее затягивалось на шее подобно удавке. Совместная аппарация едва не сбила Гермиону с ног, и она непременно бы упала, если бы Смит не удерживал её за локоть. Голова кружилась, резь в горле становилась невыносимой, а связанные Инкарцеро руки мешали удерживать равновесие. В отчаянном стремлении ослабить хватку Гермиона несколько раз дёрнулась, но тонкая ивовая палочка с такой силой упёрлась ей между лопаток, что все дальнейшие попытки освободиться причинили бы ей лишь новую физическую боль. А ведь там, в Канцелярии Аврората, ей на секунду показалось, что у неё всё может получиться. Господи, какая же она всё-таки дура! И все же она верила, что все это не напрасно!

Размытые лица людей поплыли мимо сплошной безликой рекой. Гермиона не понимала, где находится, и, лишь увидев таблички с большими указателями, наконец догадалась, что они аппарировали в Мунго. «Волшебные вирусы…» Надпись на табличке врезалась в память, и мозг ухватился за неё, как будто это было нечто ценное и важное, словно её куда-то уносил ужасный дракон, и ей обязательно нужно было запомнить обратный путь.

«Хлебные крошки, — подумала Гермиона, от удушья совершенно теряя связь с реальностью, — мне очень нужны хлебные крошки».

В коридоре она сделала последнюю попытку вырваться, надеясь привлечь к себе хоть чьё-то внимание, но всё оказалось напрасным. В Мунго было так много пациентов, неспособных самостоятельно держаться на ногах или издавать членораздельные звуки, что никто не обратил на неё ни малейшего внимания.

— Не дергайся, — зашипел Смит ей в самое ухо, — или я тебя придушу.

“Уже…” — успела подумать Гермиона, и в это мгновение Смит грубо втолкнул её в комнату.

Ноги вдруг перестали слушаться, и она поняла, что падает. Мир завертелся перед глазами, горло охватил удушливый спазм, и, ощущая, как легкие разрываются от нестерпимой боли, она без чувств опустилась на ковёр.

*

В маленьком уютном кабинете Сьюзан Боунс, переоборудованном под мини-лабораторию, было солнечно и тепло. Через высокое фальшивое окно, украшенное яркими витражами, пробивался мягкий солнечный свет, и, глядя на зачарованное стекло, легко можно было поверить, что сейчас май, а то и вовсе июнь, и скоро можно будет оставить тяжёлую работу и наконец отправиться в отпуск. Сьюзан едва успела заварить чай, как дверь её кабинета неожиданно распахнулась, и она увидела Захарию Смита. Он стремительно вошёл в комнату, волоча за собой Гермиону Грейнджер, в то время как его палочка совсем не дружелюбно упиралась ей в спину.

— Что происходит? — растерянно спросила Боунс, непонимающе глядя на Смита.

Чашка в её руке нервно дрогнула, неприятно звякнув о блюдце.

— У нас неприятности, Сьюзан. Запри дверь!

Смит грубо толкнул Гермиону вперёд и, по-прежнему прижимая кончик палочки ей между лопаток, велел:

— Садись на пол, Грейнджер, и не вздумай дёргаться. Теперь, когда мне больше не надо соблюдать приличия, я применю не только Силенцио и Инкарцеро, но и Ступефай. Как только ты дашь мне к этому повод!

Гермиона безвольно рухнула на колени, но Сьюзан и не подумала двинуться с места.

— Что всё это значит, Захария?! — спросила она требовательно. — Это же Грейнджер, почему она связана?!

— Запри эту чёртову дверь! — теряя терпение, рявкнул Смит. — Нам некогда препираться и спорить, в любой момент здесь могут появиться Авроры!

— Авроры? Что значит, Авроры? Ты что, взял Грейнджер в заложники?

— Она пришла ко мне и заявила, что всё знает. Всё о наших делах, Сьюзан, о всех наших планах! У меня просто не было выхода! Авроры понятия не имеют, куда мы направились, но я не хочу рисковать. Мне нужно немного времени, чтобы со всем разобраться.

— О наших делах? — не веря собственным ушам, воскликнула Боунс, и вдруг с неожиданной яростью швырнула чашку об пол. Её миловидное пухленькое личико мгновенно пошло красными пятнами, растеряв всю свою привлекательность. — Не смей меня в это впутывать! — закричала она. — О каких делах ты говоришь? Я ничего не делала и не хочу иметь с этим ничего общего! Захват заложницы, насильственное удержание, Мерлин, да за это светит пожизненный срок в Азкабане! Ты, видно, совсем лишился рассудка!

— Если ты думаешь, что тебе удастся остаться чистенькой, Сьюзан, — прошипел Смит, — то ты глубоко ошибаешься! Мы повязаны, повязаны так крепко, что, если утону я, то утащу тебя за собой. Так что закрой дверь, достань свою чёртову палочку и дай Грейнджер то зелье, что всё это время ты незаметно подмешивала Свифту.

— Зелье расссеяной памяти? У меня его больше нет! Мунго — это не то место, где целитель-стажёр в любой момент может раздобыть зелье, совершенно не привлекая к себе ненужного внимания. Зелье для Свифта я собирала месяцами, буквально по капле отливая его у других пациентов…

— Тогда просто сотри ей память.