Змеиный факультет

Я понимаю, Малфой, я идиот. И несу полную чушь. А может, встретимся с тобой в субботу в Хогсмиде? Напиши мне, если хочешь.

Ф.»

Поттер прожигает меня взглядом из-за гриффиндорского стола, а я в третий раз перечитываю письмо. Остальные письма, счета и газеты лежат рядом с тарелкой, их я даже не разворачивал.

Надо же, Флинт назначил мне свидание. Я пытаюсь не улыбаться; кривая ухмылка тут подошла бы гораздо больше. Холодный цинизм и никакой романтики…

Откуда тебе знать, Флинт, какое я бревно в постели? Ты знаешь только, какое я бревно на лавочке в беседке и на травке у пруда. Впрочем, чего спорить, я и сам знаю, что в сексе ничего особенного из себя не представляю. А ловца вашего я видел на фотках. Ничего странного, что ты в именах путаешься.

Только в Хогсмид в ближайшие выходные меня не отпустят. Будет у меня вместо свидания очередная отработка. За неподобающее поведение на уроке трансфигурации. Что-то не припомню, чтобы прежде за болтовню на уроках кому-то назначали отработки. Но времена изменились, сейчас много бывает такого, чего не было раньше.

А я бы встретился с тобой, Флинт. Даже если ничего такого ты не хочешь, всё равно хотя бы поцеловал меня раз-другой. А может быть, и не ограничился бы этим. Хватило бы мне ещё на несколько месяцев фантазий с рукой под одеялом…

Я понимаю, что лучше бы мне не вспоминать о Маркусе. Сразу после окончания школы уехать к родителям, найти себе невесту среди чистокровных девочек из небогатых семей - может быть, английские новости и доходят до Франции, но вряд ли имеют там такой резонанс. А фамильное состояние Малфоев - достаточный аргумент, чтобы мне никто в целой стране не напомнил о событиях этого мая.

И практически невозможно будет уехать на континент, если здесь у меня будет Флинт.

* * *

После уроков я сижу в библиотеке, но занимаюсь пока не школьными заданиями.

«Маркус», - задумчиво царапаю я на бумаге. Несколько раз обвожу это слово, разрисовываю заковыристыми финтифлюшками, заключаю в рамку и наконец жирно зачёркиваю. И больше никаких слов на листе не появляется.

Так и не могу придумать, что написать Флинту в ответном письме. В эту субботу встретиться мы не сможем, а потом ведь наверняка у него будут какие-нибудь соревнования, или сборы, или тренировки. И любовник.

Ещё отцу надо письмо написать, по неожиданной ассоциации вспоминаю я, ехидно усмехаясь. Беру новый лист бумаги и начинаю писать:

«Здравствуй, отец.

Передай маме, чтобы не волновалась, у меня всё хорошо. Никто на меня тут не пробует нападать, Поттер не позволит.

Знаешь, Северус в последнее время стал совсем нервным и раздражительным. Мне кажется, он всё ждёт и никак не может дождаться какого-то письма. Кстати, он так долго и внимательно разглядывал то колдофото, которое ты прислал мне в прошлом письме, что уже я был готов предположить, будто он неравнодушен к маме…»

- Драко, - раздаётся вдруг звонкий голос почти над моим ухом.

Я поднимаю голову. А, гриффиндорец-новобранец, Питер Финч, поттеровский зяблик.

- Привет, птаха, - отзываюсь я. - Чего хотел?

- Директор велел тебя найти и сказать, чтобы ты к нему зашёл вечером после ужина.

Салазар великий, мысленно обращаюсь я к основателю и покровителю нашего факультета. Когда мне хотелось обратить на себя внимание Снейпа, я совсем не имел в виду, что мечтаю постоянно являться к нему на ковёр и выслушивать нравоучения.

Хотя, надо признать, в последнее время у профессора есть основания для этого.

* * *

Я сижу в кабинете директора и откровенно разглядываю Снейпа, который дописывает какой-то документ. Сам же меня вызвал к этому часу, а теперь я вынужден ждать, пока он закончит свои важные и неотложные дела. Чаю мне не предложили, книжки с собой тоже нет; остаётся только внимательно изучать сосредоточенное лицо профессора.

Прихотливый изгиб его губ не даёт покоя какому-то безумно настойчивому червячку любопытства внутри меня: интересно, как он целуется? Нафантазировать можно что угодно, но вряд ли мне когда-нибудь удастся узнать правду.

…А с чего я взял, что он вообще целуется? Может быть, наш суровый директор за всю свою жизнь так и не освоил этого занятия. Во всяком случае, мне никогда не приходилось слышать, чтобы профессору приписывали какие-нибудь романтические связи. Но об этом, разумеется, Снейп тоже ничего не расскажет. Заперся в своём кабинете, и никто ему больше не нужен. Лаборатория и книга Файерблуда, вот и все любовники. Мне даже не за себя обидно, а вообще за идею - всё равно, что хранить редкостную диковину запертой в сейфе, и никому никогда не показывать. Может быть, и разумно с точки зрения сохранности, но как-то бездарно…

Снейп дописывает письмо, смотрит на часы. Вызывает домового эльфа и просит принести ему почтовую сову. Когда приказание выполняется, он привязывает к лапе совы письмо и отпускает её в балконную дверь.

Я мысленно признаю: удобно. Можно было бы предположить, что навряд ли директор станет самолично бегать в совятню.

- Извините, Драко, - Снейп поворачивается ко мне. - Я заставил вас ждать. Немного не рассчитал время.

Я молча пожимаю плечами: что есть, то есть.