Змеиный факультет

- Я хочу… Я хочу, чтобы Снейп дал мне рекомендации в Гильдию зельеваров. Хочу знать, что я могу что-то такое, что недоступно большинству остальных. Хотя бы те же зелья. Ещё хочу жениться на красивой чистокровной девушке. Чтобы она родила мне наследника…

- Вот прямо так? - насмешливо уточняет Гарри. - Не сына, а наследника?

- А что, есть какая-то разница, Поттер? - поднимает бровь Малфой.

- Мне кажется, есть. Сына можно хотеть для себя. Наследника - для продолжения рода. Ты пробовал отличить свои желания от тех, что навязаны тебе родителями? - этот вопрос очень интересует Гарри, ибо он сам никак не может разобраться, где в его жизни собственные желания, а где - чужие.

Драко мотает головой:

- Я не вижу в этом необходимости, Поттер. Мои родители, мой род - это не что-то, навязанное извне. Это неотделимая часть меня. Ты бы понимал, если бы был… Да, неважно, - мотает он головой.

- Если бы был чистокровным? - спрашивает Гарри.

- Да. Но вы же считаете, что кровь - это что-то вроде воды. Ничего ценного…

Гарри не готов вступать с Малфоем в спор относительно важности чистоты крови. Честно говоря, у него попросту нет аргументов. А заученную им ещё в маггловской школе аксиому «у всех равные права» Малфой вряд ли воспримет за аргумент.

- Я бы, конечно, хотел ещё, чтобы родители жили вместе с нами в Мэноре, но это уже из разряда несбыточного, - с лёгкой горечью выдаёт Драко.

- Из несбыточного… Я бы хотел, чтобы мои родители были живы, - отвечает Гарри. - А чего бы ты ещё хотел из несбыточного?

Малфой недоверчиво косится на Гарри, будто тот спросил что-то само собой разумеющееся.

- Чтобы не было этой унизительной порки в Министерстве, - наконец зло говорит он, и так стискивает челюсти, что становится очевидно - для него это самая запретная и болезненная тема.

Обычно в разговорах он умудряется с удивительной гибкостью обходить всё, что касается этого вопроса; а когда оппонент не оставляет ему свободы манёвра, предпочитает скрывать эмоции за маской бесстыдного цинизма. Совершенно непонятно, как он решился сам это сказать. Может быть, дело в том, что боль, загнанная внутрь, никак не пройдёт, и требуется дать ей выплеснуться хоть на кого-то?.. Но Гарри чувствует, что развивать эту тему не стоит - Малфой готов взорваться и хлопнуть дверью от самого невинного замечания. Теперь, вспоминая глумливые аплодисменты после оглашения приговора Визенгамота, Гарри ощущает тошнотворный стыд. И он в этом участвовал… А ведь тогда казалось, что всё по справедливости!

- Чтобы Том Риддл никогда не появлялся на свет, - предлагает он. - Тогда всё наше несбыточное сбылось бы само собой.

Малфой кивает:

- Это звучит, как тост.

- Пожалуй, за это стоило бы выпить.

- С тобой? - тон Малфоя выражает сомнение.

- Почему бы и нет. В субботу. В Хогсмиде.

Малфой неопределённо пожимает плечами. Пожалуй, это согласие.

Вероятно, это даже можно будет назвать свиданием.

Если уж бодрое начало отношений в постели не привело ни к чему хорошему, может быть, стоит перестать изобретать велосипед и попробовать начать заново - с банального свидания?

* * *

Они договариваются встретиться в двенадцать в «Трёх мётлах». Но ни в двенадцать, ни в четверть первого Малфой не появляется. А спустя полчаса после назначенного времени Гарри и ждать перестаёт. Зато появляются Рон, Гермиона и Джинни.

- Ты чего один ушёл? - настороженно спрашивает Рон. - Мы думали, вместе пойдём, искали тебя…

- У меня была назначена встреча, - не пытается скрывать Гарри. Чего лицемерить, если и так все в курсе его дел.

- Не пришёл? - уточняет Гермиона.

- Ты же видишь…

- Мало ли. Вдруг вы уже поругаться успели, - рассудительно замечает она. - Но теперь-то, может, присоединишься к нам?

Других занятий у Гарри всё равно не запланировано. Так что он сидит с друзьями за столом, пьёт усладэль и пытается принимать участие в общей болтовне. И не думать о том, почему не пришёл Малфой.

Гарри только-только начало казаться, что наконец-то между ними не осталось вранья.

Глава пятидесятая. Маркус.

Команда возвращается с базы в пятницу вечером, и нет уже никакого смысла отправлять сову мелкому - она попросту не успеет вернуться. Маркус думает об этом, пока лениво разбирает сумку со своими вещами, пока жуёт безвкусный бутерброд, пока чистит зубы перед сном… И потом, валяясь на своём диване и закинув руки за голову, Маркус не перестаёт думать, с кем Малфой проведёт завтрашний день.

Конечно, будь здесь Дирк, он не оставил бы Флинту времени для подобных размышлений. Но за три недели, проведённые на базе, Маркус успел устать и от Дэйва, и от остальной команды, а больше всего - от невозможности хоть какое-то время побыть в одиночестве. Усталость эта была вполне привычной, она настигала его после каждой долгой поездки и проходила за пару дней. Зато теперь он валяется в своём столь желанном одиночестве и вот уже второй час безрезультатно пытается уснуть.

Утро не приносит ничего нового. Маркус, не вставая, таращится в окно, на серое, затянутое тучами небо. Над Хогвартсом, должно быть, такое же...