Змеиный гаджет

Я уставилась на дату. Ну, нет! Это невозможно. Скорей всего, Сеня, посылая мне депешу, не на ту кнопку нажал, вот и получилась нереальная цифра.

Красный глаз светофора сменился зеленым, я поехала вперед, одновременно вызывая Собачкина.

– И как тебе это? – прозвучал на весь салон голос Семена.

– Не так страшно, как я думала, – призналась я. – Марина почти ровесница полковника. Москвичка со своим жильем, есть пенсия, наверное, где-то подрабатывает. Согласись, это намного лучше, чем юная девушка из далекого города, которая явилась покорять столицу, удивлять продюсеров красотой своего голоса и чистотой слуха. Вот такая дамочка могла бы меня встревожить. А Марина? Возможно, полковник ей на самом деле понравился, захотелось во второй половине жизни обрести семью.

– Дату их совместного похода в загс видела? – перебил меня Сеня.

Я засмеялась.

– Да. Ты ошибся.

– Ошибки нет!

Я вместо тормоза нажала на газ. Хорошо, что впереди расстилалось свободное шоссе.

– С ума сойти!

– Точно, – согласился Собачкин. – Сколько тебе до дома осталось?

Я посмотрела на навигатор.

– Десять минут.

– Приеду в Ложкино, надо поговорить с полковником. Ты пока никому ничего не говори, – посоветовал Сеня, – давай сначала им двоим келейно вопросы зададим.

– Пусть Кузя еще раз посмотрит документы, вдруг он ошибся? – попросила я.

– Вот еще, – раздался издалека голос компьютерщика, – последнюю ошибку в своей жизни я сделал в девять лет, когда на вопрос учительницы, сколько будет семью восемь, ответил – сорок восемь.

Сеня засмеялся, потом спросил:

– Дашута, ты так расстроилась, что попытка Кузи поюморить тебя не рассмешила? Семью восемь – сорок восемь! Ну! Улыбнись!

– Извини, пока не готова веселиться, – протянула я, – до встречи в Ложкине.

Закончив беседу, я пару минут пыталась понять, почему фраза семью восемь равно сорока восьми должна меня рассмешить. Дважды два четыре. Семью восемь сорок восемь[2]. Это просто арифметика. Наверное, часть какого-то узко специального анекдота для айтишников, простому обывателю, такому как я, его не оценить. Или шуточка, понятная лишь Кузе и Сене. Давным-давно я случайно попала в компанию незнакомых людей. Уж не помню, каким ветром меня к ним занесло. В течение вечера один юноша несколько раз произнес:

– Ну, это как трундель на бумбель накрутить, айн, цвай и шпацирен битте.

Присутствующие хохотали, а я сидела в недоумении.

Вторым языком у меня в институте был немецкий, который студентка Васильева кое-как осилила до уровня «читаю и разговариваю со словарем». Жаль, словарь со мной не хотел беседовать. На прекрасном языке Генриха Гейне и Иоганна Вольфганга фон Гете я способна произнести пару фраз. Но слова: «айн, цвай и шпацирен битте» поняла прекрасно: раз, два и идти гулять. А вот что такое трундель и бумбель, осталось неразгаданным. «Семью восемь – сорок восемь» – наверное, очень веселит математиков, но мне их шуток не понять в связи с полным отсутствием знаний по точным наукам.

Телефон в подставке замигал, я нажала на кнопку громкой связи и услышала голос Нины:

– Дашенька, купите конфет к чаю. К нам едет Собачкин, он их обожает. А у нас на столе только кексик. Бедновато.

– Хорошо, что позвонили, – обрадовалась я, – не успела проскочить супермаркет.

– Только не задерживайтесь, – попросила Нина, – Машеньки и Юрочки нет. Если Семен примчится раньше вас, да еще жена полковника появится… Ну что мне с ними делать?

– Разговаривать, – посоветовала я.

– Я стесняюсь посторонних, – призналась няня, она же домработница, и отсоединилась.

Я свернула направо и обрадовалась, увидев свободное место на парковке. Все-таки жизнь наша здорово изменилась. Представьте, что вы в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году говорите кому-то:

– Вчера я отправила тебе фотографии на телефон, а ты мне до сих пор их не отфотошопил. Как выставить в Инстаграм снимки?

И как бы вы поняли сию фразу? Определенно решили бы, что ваш собеседник сошел с ума. Разве можно с помощью телефонного аппарата, который стоит на столе, обмениваться фотографиями? Или фраза продавца в магазине:

– Туфли стоят всего три тысячи. Прекрасное качество! И совсем недорого.

Как вы на это отреагировали бы все в том же тысяча девятьсот восемьдесят третьем? Совсем недорого? Три тысячи за лодочки? А вот речь, которая могла ввергнуть советского человека в ступор:

«Да, приеду к тебе сегодня в семь. Что купить Левушке? Киндер-сюрприз? Лего? Может, он уже айпад хочет? Сколько стоит парковка у твоего дома? Если триста рублей в час, то брошу свою «Мазду» на бесплатке при въезде в Москву, воспользуюсь каршерингом!»