Змеиный клубок

— Ладно, треп, конечно, дело хорошее, — вздохнул старший, — но пора и к делу приступать. Значит, должен я вам сообщить, Алексей Иваныч, что вообще-то похищали мы вас со строго определенной целью. Все ваши догадочки насчет всяких там выкупов-прикупов — оставьте при себе. Они к реальности пока не относятся. Ничего писать, подписывать и подмахивать от вас не требуется. Вам надо будет сидеть и не рыпаться, выполнять все, что положено, и то, что прикажем. Спрашивать ничего не надо, все равно не скажем. А сейчас надо будет сняться на видео…

— И что, взаправду по телику покажут? — спросил Леха.

— Постараемся, чтоб показали. Правда, не сразу. Для начала мы постараемся, чтоб это ваше выступление увидели товарищи Пантюхов и Воронков. Конечно, говорить будете то, что положено, и приветы тете Нюре с дядей Васей, как на «Поле чудес» у Якубовича, передавать не позволим. Все лишние слова, кхеки-меки — вырежем. Только наш текст, но с выражением.

— Интересненько, — сказал Коровин, — никогда на видак не записывался.

— Вот и запишешься, — старший вновь перешел на «ты», — только постарайся посерьезнее. И вообще ты не думай, что мы с тобой шутки шутить будем. Мы бы уже сейчас могли тебе настроение подпортить заодно с физиономией, если б не съемка. Неудобно твою рожу с фингалами показывать. Подумают, что мы к тебе пытки применяем.

— Нет, пытки не надо, — забеспокоился Леха, — это ж больно, наверно. И потом, разве я говорил, что буду чего-нибудь не то говорить? Нет. Я ж не партизан какой-нибудь… На фига мне приключения искать?

— Ладно, ладно, покладистый ты наш, — с явным недоверием произнес похититель, — не думай, что мы в твою дурь поверим. Мы ведь не Котел с Мослом. Нам лапшу на уши не повесишь. А тебе, между прочим, за них еще отвечать придется. Ну, как настроение? Не ухудшилось?

Часть вторая. ОСТРИЕМ ПРОТИВ ОСТРИЯ

«ЕСЛИ ДРУГ ОКАЗАЛСЯ ВДРУГ…»

Девятины по Кускову Ивану Петровичу справляли у Севки Буркина. Помер старый учитель в ЦРБ, инфаркт вернее, чем бандитская пуля, ударил. Дня не промучился. Кое-кому от этого факта очень большое облегчение вышло. Например, участковому Пономареву и всему райотделу милиции. Косте-Костоправу и господину Абрамяну тоже. Потому что если нет человека, то нет и проблемы. Некоторые беспокоились, что за побоище, которое упрямый дед учинил городскому бандформированию, на деревню будет наезд, может, даже на бронетехнике. Слишком уж громкая плюха досталась «гладиаторам». Но все устроилось очень хорошо и просто. Дед Кусков помер, Галину Митрохину отправили в дурдом. Вообще-то у нее просто нервное расстройство было, но где нервное, там и психическое, тем более что на учете в психдиспансере она еще состояла. Единственная дееспособная свидетельница, которая находилась непосредственно на месте событий — Ирка Буркина, — под руководством Пономарева дала такие показания, которые устроили всех.

Получалось, будто собрались они в доме у Коровина с целью совместного распития. При этом, дескать, Коровин показал им найденный в лесу немецкий автомат и патроны, а сам пошел за новой бутылкой. В это время к дому подъехала какая-то иномарка и вышли люди, которые спрашивали Коровина. Старик Кусков, будучи в нетрезвом состоянии, открыл по ним огонь из немецкого автомата. К нему присоединилась гражданка Митрохина, которая произвела один выстрел из пистолета «ИМ», принадлежавшего ее покойному мужу на основании разрешения номер такой-то (это, как ни странно, была чистая правда, потому что пистолет, который она забрала у убитого Лехой Мосла, действительно раньше принадлежал Митрохину). В результате перестрелки трое граждан, приехавших на иномарке, были убиты, а трое тяжело ранены и задержаны органами милиции.