Змеиный лицей (СИ)

Ночь с пятницы на субботу я провёл в том домике, куда меня привезли в первый раз, во вполне нормальной спальне, довольно хорошей и я бы даже сказал роскошной, спальня в том же лицее много чем ей уступала, не говоря уж про детдом. А вот субботнюю ночь я уж провёл в своей комнате. Хотя как в комнате… Скорее, в каком-то чулане, который переделали под комнату. Маленький закуток между туалетом для слуг и коридором, с окошком размером с пару ладошек где-то под самым потолком. Дорогой, удобный матрас, что для серпент играет роль кроватей и диванов, привинченный к стене откидной столик, зеркало над ним, тумбочка и пара круглых пуфиков — вот и всё, что там было. Видно было, что её спешно переделали из чего-то, скорее — из кладовки для бытовой химии, потому что в воздухе отчётливо витали запахи мыла, стирального порошка и туалетной бумаги.

Ну да ладно, какая-никакая, а это теперь моя личная комната! Для того, кто начинал с канализационного коллектора, рост благосостояния за восемь месяцев просто потрясающий!

Второй ложкой дёгтя в бочке мёда была еда. После этой мини пресс-конференции все исчезли. Мой «папаша» испарился, бабка, выдав «не совершай глупостей», испарилась, даже слуги испарились! Ну те, что были с бабкой и казались более-менее вменяемыми. Со мной остался какой-то пацан лет пятнадцати на вид, высокий и крепкий, но то ли туповатый, то ли делающий вид, что туповатый. Зато он отзывался на имя Алексей. Вот этот вот Алексей и привёл меня в мою комнату, а на просьбу о пожрать попросил подождать, сейчас он всё организует. И правда, минут через пятнадцать притаранил мне поднос с едой, которую я некоторое время разглядывал. Да, это была дорогая и явно профессионально приготовленная еда, курица с овощами, какой-то салат и ещё что-то. Вот только вид у этого был такой, будто это объедки. Кто-то что-то недоел, это всё свалили в одну кучу — и принесли мне. Да на куске курицы были следы чьих-то зубов!

Некоторое время во мне боролись брезгливость и голод, но голод победил. Я быстренько закинул в себя всё, что мне принесли, а потом потребовал от «своего» слуги, чтоб меня проводил на кухню. Как-то не верилось, что богатые родственники питаются только таким, они себе могут позволить по три раза в день шиншилл живьём лопать, мне что — завалящейся курицы не достанется, что ли? Парень помялся, но отвёл.

— Кхм, ээээ, госпожа. Я не понимаю, о чём вы говорите. — прикинулся дурачком помощник повара, когда я вполз на кухню.

— Я хочу что-то живое! Я же серпента! Курицу там, утку или кролика. Съесть. Живьём. Это же можно? — чуть не по словам сказал я, так, чтоб нельзя было как-то иначе трактовать.

— Я уже работаю в этом доме пять лет — и ни разу не видел, чтоб господа Румянцевы ели живых кур! — отрезал все мои поползновения повар. — Никто из серпент этого дома и, я бы сказал, этого государства не ест никого живьём! Это удел нецивилизованных дикарей, а не уважаемых господ Бояр!

Шеф-повар оглянулся на нас и что-то сказал на незнакомом языке, после чего мой собеседник попросил покинуть нас вверенную ему кухню, а то надо готовиться к ужину, а мы мешаем. Пришлось сваливать, так ничего и не добившись.

— Госпожа, вы вернётесь к себе? — с надеждой посмотрел на меня Алексей, но я всё ещё не хотел расставаться с иллюзиями.

— Пока нет, поброжу по дому и окрестностям.

Ну не хотел я верить, что мои родственнички только салаты жрут. Это ж какая-то фигня получается!

Первым делом я выполз наружу и стал шнырять по саду, высматривая всё, что есть на территории поместья. Помимо главного здания и того небольшого домика, была ещё парочка таких же гостевых строений, а в кустах пряталось с полдесятка хозяйственных построек. По запаху я определил то, где хранилась еда, но никакого живого запаха там не было. Только продукты и морозильники, в которых тоже, наверное, были продукты. Ещё одно здания пахло очень странно, будто мастерская или цех, металлической стружкой, окалиной, какими-то кислотами — наверное, это была мастерская алхимиков, всё же оба мага-серпента Румянцевых были алхимиками. Но так нигде и не нашлось ничего, что было похоже на клетки для содержания мелкой живности. И навозом не пахло, вообще.

Может, они и правда не едят зверей? А это я один такой дикарь, что любит кого-то живьём заглотить? Хрен знает, говорят, что предпочтения, заложенные в детские годы, остаются с людьми на всю жизнь. Может, у серпент дела именно так и обстоят? Моей первой едой были две живые крысы, это могло сказаться и на дальнейших вкусах, вот не могу я теперь без чего-то живого и всё. А эти вот белые ужи с детства жрали высококалорийные детские пюрешки из фазанов с рябчиками, поэтому им кролики с курами до лампочки. Может такое быть? Может! Ну или это гены папы-дикаря так на меня влияют.