Змеиный мох (СИ)

Мы при любом раскладе ничего не теряли, выиграли бы его или нет. Другое дело, что госзаказ при выигрыше большой прибыли не сулил. Практически социальный проект — долговременный контракт на доставку оборудования и мебели для детских садов. Разумеется, львиную долю отпущенных на это денег разворуют чиновники, а непосредственному исполнителю останется с гулькин хрен.

— Еще раз. Доход едва покроет расходы, — прошипел, сощурившись, Лисицын. — Не говоря уже об упущенной за это время выгоде. Ладно Денис Аркадьевич, — он пренебрежительно дернул плечом в мою сторону, — который не в теме. Но вы-то, Вячеслав Степанович?

— Плюсик в репутацию и в карму, — парировал Слава. — Не последнее дело. Или ваш ребенок в садик не ходил?

— Два супермена в очередной раз решили спасти мир. Делайте что хотите. Не я тут хозяин. Пропал калабуховский дом[1].

Лисицын встал и вышел. Наверняка хотел дверью хлопнуть, но она у меня в кабинете была мягко обитая, не получилось.

— Вообще-то он прав, конечно, — хмыкнул Слава. — С чисто прагматической точки зрения. За то время, пока будем возить табуретки и матрасы за три копейки, эти же машины могли бы перевезти что-нибудь гораздо более доходное.

— Но?.. — я посмотрел на него долгим взглядом, и он его выдержал.

— Но не быть нам с тобой, Денис, акулами бизнеса. А еще знаешь, в чем Дрюндель прав? Что не он тут хозяин. И не я. И не ты… пока. Поэтому давай-ка позвоним в славный город Барселону. Обычно в спорных случаях я поступал именно так. Лучше, чем монетку бросать. Я не я — и лошадь не моя.

Выслушав меня, Аркадий насмешливо фыркнул:

— Тебе как сказать, сынок, прилично или по правде? Так вот, если по правде, то мне однох…ственно. Вчера я был у врача, и тот подтвердил: процесс идет своим чередом. Очень быстро. Подострый лейкоз снова стал острым. Очень острым. Кстати, сделай одолжение, кремируй меня и развей над морем. Есть тут у нас золотая рыбка на набережной[2], страшная, как смертный грех. Очень мне нравится. Так вот, где-нибудь там, рядом.

— Послушай…

— Нет, это ты меня послушай, Денис. Я, конечно, ступил, надо было все сразу переоформить на тебя. Думал, еще есть время. А его, как выяснилось, уже и нет. Пока я на ногах, но это не надолго. Не успею. Налоги тебе по завещанию придется охрененные заплатить. Но останется все равно немало. Очень так немало. И думай теперь сам. Я тебе дал удочку — лови рыбу. Сколько поймаешь — все твое. А пока извини. Красивая девушка делает мне ми… маникюр. Не хочу отвлекаться.

— У него рак, Слав, — сказал я, отложив телефон. — Лейкоз. Острый. Совсем немного осталось. И ему глубоко наплевать, будем мы возить матрасы или нет.

— Подожди, это он тебе сейчас сказал? — его брови взлетели куда-то к волосам. — Про лейкоз?

— Нет. В июле. Когда приезжал. Поэтому и предложил. Я ведь отказался сначала, тогда он и сказал. А мне деваться было некуда. Не хотел, но если б не согласился, он бы компанию продал. А я видел, что ему это как ножом по горлу. С нуля вылепил, почти ребенок. И он просил никому не говорить. Так что… Хотя я все равно Надежде проболтался.

— Надежде… — повторил он задумчиво. — Надежде, кстати, тендером и заниматься. Я ей звонил, завтра выходит.

Поднявшись, Слава положил руку мне на плечо.

— Знаешь, Денис, это, наверно, прозвучит пафосно, но… Ты правильный мужик, и я тебя уважаю. Можешь на меня рассчитывать.

Он вышел, а я сидел и смотрел на дверь, вспоминая наш разговор в баре. На второй день после того, как я пришел в «Логис».

[1] "Пропал калабуховский дом" — известная фраза из повести М.А.Булгакова "Собачье сердце"

[2] Скульптура "Плывущая рыба" ("Peix") Фрэнка Гери у Олимпийского порта в Барселоне

=43

Бар представлял собой небольшой подвальчик «для своих», случайные люди туда вряд ли заглядывали. Выглядело все настолько… хм, некошерно, что я посмотрел на Славу с сомнением. Уж больно не вязался его лощеный облик с этой забегаловкой, похожей на босяцкую рюмочную.

— Я эту тараканью избу нашел, когда большого офиса еще не было, — заметив мое удивление, пояснил он. — Все сидели в маленьком. Классический пример несоответствия формы и содержания, правда? Коньяк?

Я кивнул. Слава показал укуренного вида парню за стойкой два пальца, снял пиджак и сел за столик в углу. Всего их было четыре, все свободные. Я устроился напротив. Не прошло и трех минут, как перед нами оказались два пузатых снифтера[1].

— Ничего себе! — еще больше удивился я, взяв бокал в ладонь, погрев и понюхав. — Неплохо.

— «Энси», — пожал плечами Слава, и я не сразу сообразил, что имеется в виду «Хеннесси». — Стоп! — он остановил меня, заметив, что я хочу попробовать. — Правило трех С. Cafe, Cognac, Cigare. Сначала кофе, — в этот момент бармен поставил перед нами крошечные чашечки эспрессо. — Потом уже коньяк. Правда, придется обойтись двумя С. Сигар здесь нет, да я и не курю.

— Я тоже, — кофе оказался горячим и очень крепким. — Бросил, когда жена дочь ждала.

Он едва заметно прищурился.

— У меня тоже дочь. Юля. В школу пойдет.