Змеиный перевал

Вот, и вы знаете, что он отлично управился, как я его в школу послал, и доктор Уолш мне прям говорил сделать с него инджинера. Он мне толковал, что парень много обещает из себя и жаль не дать ему правильного старта в жизни, вот и дал мне письмо к сэру Джорджу Хеншоу, большому инджинеру. Ну, я поехал к нему, и он мне сказал, что возьмет мальца. Он сказал, что стоит то немало, но мне не надо тревожиться — по-любому он-то сам платы с меня не возьмет, да и партнера попросит проявить снисхождение. Но тока тот заупрямился, денег затребовал. Говорил, что не можа того сделать без денег, но срежет плату вдвое, но тока чтобы я заплатил все сразу и наличными, никаких рассрочек и закладных. Ну, так-то плата пять сотен фунтов была, а тока сэр Джордж милостив был, да партнер его половину взял, и все было реально. Но тока у меня было несколько фунтов — я же перед тем потратился на посадки и ограду, и заплатил за школу для мальца, и за девочку свою монахиням в Гэлоуэе, и в обрез все стало мне, а деньги сыскать надо прям сразу. Но не мог же я упустить шанс парню дорогу в жизнь положить. И я засунул гордость в карман, пошел и попросил деньги у Мердока. И он был такой складный и приветливый — теперь-то ясно почему. И пообещал, что даст всю сумму сразу, но под заклад земли. Воображаю теперь, как он тама потешался! А я же ничего и не заподозрил. Он мне твердил, что бумаги, что я подписываю, чистая формальность и он их применять-то не станет…

Тут его перебил Дан Мориарти:

Что ты подписал, Фелим?

Было тама две бумаги. Одна была такая, что ежели я не выплачу деньги в такой-то срок, то земля моя будет в обеспечение долга. А вторая от имени поверенного в суде, что такой-то, мол, срок и такие-то деньги. И я был уверен, что мне ничего не грозит — я же все уплачу в срок, а если уж совсем какая беда случится, успею у кого другого перезанять, чего не хватает. А возврат в десять раз больше суммы долга, немало же! Вот и в том, думал, его интерес. Да чего теперь назад смотреть! Подписал я бумаги — тому уж год и одна неделя. И неделю назад время пришло, — он подавил рыдания и продолжил. — Ну, значит, год минул, и сами знаете — плохой тута был год, и я уж увидал, что никак мне сумму не поднять. Парень-то молодец, он мне, считай, ничего не стоил — сам брал работу и кормил себя, а девочка моя, Нора, приехала из школы и тута трудилась со мной, и мы каждый пенни экономили, да что толку! Так и не смогли собрать, скока надо! А тама еще беда со скотом учинилась, тоже все знаете, и три лошади, что я продал в Дублине, померли раньше, чем истек срок гарантии. Что они не хворые.

В разговор вмешался Энди:

Да уж правда! В Дублине какая-то напасть со скотом и конями приключилась повально. Даже мистер доктор перфессур Фергюсон разбирался, да не разобрался!

Джойс кивнул и продолжил:

И как время-то приближалось платить, мне все страшнее делалось, но Мердок сам пришел, я был один как раз, и говорит он мне: мол, не бойся, про шерифа и не думай, мол он ему записку послал, что дела у нас слажены. И ты, говорит, Норе-то не сказывай, не пугай девочку, женщины, мол, близко к сердцу все принимают, а то все мелочи для нас, для мущщин. И, прости меня господь, я ему и поверил. Ни слова детке моей не сказал о том — даже когда от шерифа письмо пришло. А как появилось объявление про мою землю на столбе, я его и сорвал сам, чтобы детка моя не перепугалась, — спаси меня, господь! — он смешался, опустил голову, но потом собрался с силами и продолжил: — Мне все же было неспокойно на душе, и чем ближе была дата торгов, тем я сильнее места себе не находил. В итоге все сказал Норе. Это вчерась тока было — вот гляньте на меня нынче! Нора считала, что нечего доверять гомбину, послала меня в Банк Гэлоуэя взять денег в долг. Она сказала: ты честный человек, ты фермер со своей землей, банк ссудит тебе деньги. И точняк: пришел я утром в банк, как назначено, и меня там встретили чин-чином, Нора спросила у матери-настоятельницы, та ей описала, как мне себя вести, как просить. И управляющий в банке — настоящий джинтман, он мне ответил: мол, я могу взять деньги в долг. Я лишь оставил расписку и получил деньги. Вот они тут, в кармане, в хороших банкнотах. С ними я в озеро свалился, но, к счастью, они все целы. Но слишком поздно, помоги мне, господь! — он помолчал, а потом с видимым усилием добавил: — Банк мне поверил, и я не должен обмануть их. Верну деньги в Гэлоуэй, как можа скорее. Я человек поконченный, но не бесчестный. Но бедняжка Нора! Помоги ей бог! Все это разобьет ей сердце.

В комнате повисла тишина, нарушаемая только сочувственными вздохами. Первым заговорил священник.