Змеиный перевал

Ведет себя довольно постыдным образом. Временами он вызывает у меня сильнейшее раздражение, просто ударить его хочется. Кажется, любой его поступок или высказывание направлены исключительно на то, чтобы разозлить или унизить соседа. Если бы я не заключил с ним договор на определенный срок, ушел бы немедленно. Хотя работа сама по себе очень интересная, и, кроме того, она дает мне ценную возможность изучить этот удивительный феномен — блуждающее болото.

А в чем заключается твоя работа? Это горные разработки или осушение болота?

Мне показалось, что он смущен вопросом, в ответ сначала последовало лишь «хм» и «м-да», но потом он улыбнулся и сказал:

Честно говоря, я не имею права рассказывать об этом. Всем известный гомбин, мистер Мердок, включил в договор особый пункт, что во все время моей работы на него мне запрещается информировать о ней кого-либо, кроме заказчика. Он хотел сначала включить в запрет когда-либо вообще рассказывать об этой работе, но тут я наотрез отказался, и он смягчил формулировку.

Я отметил про себя, что загадок вокруг Шлинанаэра становится все больше. А тем временем Дик продолжал:

Однако я не сомневаюсь, что ты вскоре найдешь здесь объект, способный тебя заинтересовать. Ты ведь занимаешься научными исследованиями, не так ли?

О нет! — воскликнул я. — Моя покойная двоюродная бабушка позаботилась о том, чтобы я получил серьезное образование, сама выбирала учителей и школу. Но я убедился, что наука — не мое дело. Вообще-то в последнее время я ничем определенным не занимался.

Как тебе это удается?

Ну, я не был совершенно праздным бездельником. Но вот уже почти год, как я вступил в права наследства. Вероятно — по крайней мере, я надеюсь на это, — я в ближайшее время вернусь к работе.

Уверен — и, конечно, надеюсь на это, друг мой, — серьезно сказал Дик. — Если человек отведал вкус настоящей работы, особенно той, что занимает его разум и воображение, мир становится унылым без такого рода занятий.

По мне, так унылый тот мир, где нет девчонок, а кое для кого — болот, — проворчал Энди, обернувшись к нам и широко ухмыляясь.

Я рад был отметить, что Дик Сатерленд так погрузился в свои мысли, что не обратил внимания на плоскую шутку возницы.

Друг мой, как приятно было встретиться с тобой и обнаружить, что мы разделяем интерес к одной теме, — воодушевленно сказал Дик.

Я не мог позволить, чтобы он принял меня за ученого. Он бы вскоре и сам обнаружил, что это не так, тогда мои мотивы предстали бы весьма сомнительными. Я мог подтвердить мнение Энди или дать понять, что имею свои, особые причины для визита. Настаивать на их отсутствии было бы слишком подозрительно, так что я сказал:

Дорогой Дик, мой интерес к болоту возник совсем недавно. Собственно, он совсем нов для меня, и я нуждаюсь в информации. Дело в том, что я полный профан в данной области, несмотря на искреннее желание узнать о феномене.

Любого можно назвать профаном в данной области! — ответил Дик. — Ты не поверишь: хотя в стране есть тысячи людей, проявляющих интерес к данной теме, а от нее зависит процветание многих регионов и благополучие значительной части ирландского народа, я не смогу назвать тебе ни одну внятную работу, написанную по данной проблеме. Она вызывает внимание политиков и предпринимателей, но ответа не найдено.

Не может быть! — удивился я.

К сожалению, именно так обстоит дело. Есть одно датское исследование, но оно связано с одним небольшим районом. Кое-что можно узнать из «Синей книги», которую издает Международная комиссия по добыче торфа, но все это довольно поверх нос т но. Я искал сведения в различных библиотеках, в разных городах, перебрал массу специальной литературы. Ничего! Я пытался отыскать отдельные главы в общих научных работах. Безуспешно. Представь, насколько неполны наши знания! Вообрази, что в последнем издании «Британской энциклопедии» вообще нет статьи «Болото»!

Я поражен! — я не нашелся, что еще сказать в ответ на его пылкий монолог.

И пока мы раскачивались и подпрыгивали в экипаже на неровной дороге, Дик Сатерленд кратко, но выразительно описал мне состояние исследований о болотах, сделав особый акцент на ирландских трясинах. Он начал с Джеральда Камбрейского и перешел к доктору Боату, Эдмунду Спенсеру — от первоначального освоения земель, когда стоило воткнуть лопату в грунт, как вокруг нее собиралась вода. Он рассказал мне о природе болот, о попытках их осушения, о надеждах на то, что героические усилия, предпринимаемые правительством в последнее время, помогут сократить площадь гигантского болота Аллен, хотя результаты пока и кажутся малозаметными.

Необходимо преодолеть давно сложившееся безразличие по отношению к этой проблеме, — заявил он. — Об этом писал еще двести лет назад мистер Кинг: «Мы живем на острове, печально известном своими болотами, но я не помню, чтобы кто-то всерьез попытался справиться с ними».

Мы почти добрались до горы Ноккалтекрор, когда он завершил импровизированную лекцию: