Змеиный перевал

Ну, короче, странная штука с энтой горой — сплошные ляйгенды и эстории, и сплетен ходит немало про всяких тама змей и прочих гадов. Честно сказать, я и не знаю, все ли они поутихли. Но вот что любопытно, так это блуждающее болото, оно ж по сей день покоя не знает. Так что я бы не поклялся, что и змеюки все с горы ушли и сгинули!

Хор голосов отозвался:

Верно говоришь!

Да еще энта черная змеюка! — бросил кто-то.

И еще с усищами! — добавил другой.

Черт побери! Да тута снова нужен святой Патрик, чтобы приглядеть за всем! — воскликнул третий.

Я прошептал, обращаясь к своему вознице Энди:

О чем это они толкуют?

Эх, тока не говорите, что я вам рассказал, — ответил он едва слышно и почти не двигая губами. — Верняк энто про Черного Мердока.

Кто такой этот Мердок? — поинтересовался я.

Гомбин.

Да что все это значит? Кто такой гомбин?

Эх! — шепнул Энди. — Туташние люди лучшее меня о том знают. Вот их порасспросите.

Что такое гомбин? — спросил я у всей компании.

Гомбин? Ну-у-у… давайте я расскажу, — отозвался необычайно морщинистый старик, сидевший по другую сторону очага. — Это такой тип, что дает тебе ссуду в несколько шиллингов или несколько фунтов, когда ты совсем в беде, и потом уже нипочем тебя не оставит, пока не выдоит из тебя все, что ты имеешь: землю, пожитки, деньги до последнего гроша. Он бы и кровь забрал из тела, если бы знал, как и кому ее сбыть!

А, понятно! Ростовщик.

Можа, и ростовщик. Тока ростовщик живет в городе и над ним какой-никакой закон есть. А гомбин ни закона не знает, ни страха. Вот о таких Писание говорит: растирают они в порошок лица бедных. Черт побери!

В таком случае этот Мердок — человек со средствами, богатый, надо полагать?

— Богат ли он? Точняк! Он бы, коли захотел, мог бы завтра бросить энто место и съехать в Гэлоуэй, а то и в Дублин, если бы тама ему лучшее понравилось. И тама бы давал ссуды большим людям — землевладельцам и прочим. Вот было бы лучшее, чем тута бедняков живьем глотать, одного за другим. Но тока он не может поехать! Не может!

Последние слова старик выкрикнул с мстительным блеском в глазах, и я обернулся к Энди за пояснениями:

Не может уехать? Как это понять?

Не спрашивайте меня! Вона Дан тута. Он ему денег не должен!

Кто из них Дан?

Старик, что только что говорил, Дан Мориарти. Он крепкий парень, деньги в банке лежат, земля своя, он не боится сказать про Мердока.

Не мог бы мне кто-нибудь ответить: почему Мердок не может уехать отсюда? — спросил я громко.

Я скажу, — кивнул Дан. — Потому что гора держит его.

Да что это значит? Как гора может его держать?

Она-то крепко ухватить и держать может! Кого одним, кого другим, но гора держит — хватка у нее что надо!

Тут в разговор вступил священник, прежде безмолвствовавший:

Странное дело, но люди склонны облачать абстрактные идеи в конкретную форму. Нет сомнений, что с этой горой были связаны необычайные события, о которых ходят слухи: вот, например, блуждающее болото — никто не может объяснить его природу, так что приходится довольствоваться легендами. Судя по всему, легенда очень древняя, она упоминается в рукописи XII века. Ее надолго забыли, но около сотни лет назад во время французского вторжения в районе Киллала пропал сундук с деньгами, и это пробудило воображение местных жителей от Донегала до Корка. Они решили, что таинственное исчезновение сокровища связано с горой Потерянного Золота и там следует искать деньги. Хотя нет ни малейших оснований считать это достоверной историей, — с этими словами священник обвел собравшихся суровым взглядом. — Мне немного стыдно слышать подобную болтовню и то, что чепуху эту преподносят приезжему джентльмену, как будто это истина. Однако, сэр, не судите строго этих бедных людей, они хорошие и честные труженики — лучше вы во всей Ирландии не сыщете! А может, и во всем мире! Но, по правде говоря, болтают они слишком много.

Повисла неловкая пауза. Наконец, старый Мойнахан решился нарушить тишину:

Ну, отец Петер, я-то ничего такого не болтал про святого Патрика и змей, сам-то ничего ни словечка, потому что я знаю ровно ничего про то про все. Но вот чего я знаю, так энто, что мой родной папаша мне сказывал, а он-то сам видал хранцузов своими глазами — и как они там суетились внизу, у самой горы. Луна вставала на западе, и гора бросала большую тень. Тама были два человека, две лошади и здоровенный сундук на повозке. Мой папаша видал энто сквозь заросли, да не высовывался. Груз был такой тяжеленный, что колеса тонули в глине, а люди-те тянули их наружу. И на другой день следы от тех колес-то видать было.

Бартоломью Мойнахан, ты говоришь правду? — прервал его священник самым грозным тоном.

Самую правду, отец Петер! Дьявол меня забери, коли я хоть слово лжи сказал.

И как же так вышло, что прежде ты об этом не рассказывал?

Да говорил я энто, отец Петер. Тута более одного сыщется, кто слыхал от меня про энту эсторию, тока я им по секрету! Чтобы не болтали.