Змий (СИ)

Семьдесят девять дней я не отвлекался от изучения этого шедевра артефактного искусства, чем и была система, оказавшаяся в распоряжении Алекса Мёрсера. По поводу же этого дегенерата. Сам Вадим, ну или же Вадик, ведь к нему в его прошлой жизни никто иначе не обращался, был индивидом поганым и лицемерным до ужаса. Одним словом, гниль! Окружающим его людям он казался очень угодливым, вежливым, но одновременно с этим размазней, а не мужиком, но внутри него кипел огромный котёл дерьма. Парень был не шибко умным и с раннего детства во всех своих бедах винил окружающих. Из школы двойки домой тащил, так это врачи виноваты, что у него во время родов случилась асфиксия, когда перетянуло шею пуповиной и из-за недостатка кислорода он лишился потенциально высокого интеллекта, но одновременно с этим в душе ещё и родителей винил за фиговые гены. Он ведь именно по этой причине жирный, а не потому что с первых классов школы жрал всякую гадость и отрывал жопу от компьютерного кресла только из необходимости идти в школу или по иным обязательным маршрутам, вроде поликлиники и магазина. И в свои сорок два года, когда этот идиот умер от того, что поперхнулся чипсой за просмотром порно, он жил в засранной двушке, доставшейся от почивших родителей, а существовал на пенсию (его мать в своё время подсуетилась и оформила), а также на деньги, получаемые за аренду сдаваемой однушки, доставшейся уже от бабушки. Ни друзей, ни родни. А вся его жизнь и страсть были сосредоточены в виртуальном мире. Любил хентай, мангу, компьютерные игры и порно. И вот ведь свезло идиоту, отправляясь на перерождение, уже в колесе сансары, ещё до того, как его душа стала лишаться своих оболочек, его подхватила неведомая сила и утянула в защищённую в хаосе область, где Вадику сделали предложение, от которого он не смог отказаться. Мечта идиота сбылась!

Он изначально был осведомлён о том, в каком мире переродится, и как только обрёл возможность к самостоятельной деятельности и смог надолго отлучаться из-под надзора родителей, начал свой гринд. Задания система выдавала редко, а вся прокачка уровней его «персонажа», он именно так воспринимал здешний мир, как собственную игровую площадку, заключалась в убийствах. Его «восхождение» началось с умерщвления кошки и её котят. Вначале он подкинул им еду со снотворным, которое спёр у соседкой бабушки, что когда-то присматривала за ним в детстве в качестве нянечки. А как только кошка с котятами стали квелыми, он закинул их в мешок, а после на велосипеде с тележкой отвёз их к реке, где присовокупив к живому грузу в мешке пару камней, сбросил в Темзу. Вот только души неразумных животных не дали ему большого прироста опыта и его голову стали одолевать мысли об убийстве человека. И таким стал неизвестный бомж в Лондоне, которого он пьяным застал в переулке. На тот момент ему было восемь и его сил вполне хватило на то, чтобы нанести несколько сильных ударов кирпичом по голове вусмерть пьяного бедолаги. В итоге у маленького дегенерата на данный момент было на счету уже девять смертей, одна из которых была та самая соседская бабушка, что присматривала за ним в детстве. К девяти годам он уже вполне уверено владел телекинезом, причём на достаточно неплохом уровне и с тонким контролем. Им он и перекрыл поступление воздуха пожилой женщине.

Система же оказалась сложнейшим конгломератом из множества различных механизмов с кучей возможностей. И одна из них заключалась в наличии масштабируемого по прошествии времени для развития носителя изолированного пространства в Хаосе, куда отправлялись души убитых Вадиком. И именно энергия этих плененных душ являлась источником его спорого и стремительного развития.

Мной вновь одолела моя страсть к исследованиям, и думается мне, что я в очередной раз ушел в пьяный угар своей научной деятельности! Мда… Одиннадцать невезучее число.

Глава 82: Вадик, он же Алекс Мёрсер

В небольшой комнате, явно выполняющей роль детской, на мягком ковре сидел ребенок, которому сегодня исполнилось три года и играл он в подаренный родителям набор, состоящий из пластмассовой грузовой машины, крана и бетономешалки. Но неожиданно взгляд мальчика расфокусировался, а сам он замер и пребывал он в таком состоянии около пятнадцати минут, но вот взгляд мальчугана вновь стал осмысленным, только теперь было сложно разглядеть в нём несмышлёныша. Лицо Алекса, а именно так звали мальчика, выражало высшую степень шока и некоторой растерянности, но следом комнату огласили следующее слова, которые были никак не свойственны ни происхождению мальчика, ведь он был практически чистокровным англичанином с некоторой малой долей валлийской крови, ни культурной среде, в которой он воспитывался:

— Офигеть!

И прозвучало это на великом и могучем русском языке, но с некоторым акцентом, так как только формирующемуся речевому аппарату мальчика, что эти три года слышал только английскую речь, было сложно осилить фонетику его родного языка из прошлой жизни.