Встретив непреодолимый отпор со стороны народа русского во всем, что касалось веры Православной, монголы хотели, по крайней мере, воспользоваться духовенством русским, как сословием самым влиятельным и авторитетным в народе для более полного возобладания Россиею. С этой целью ханы пытались склонить духовенство на свою сторону, освобождали его от налогов, притеснений. Но пастыри церкви русской и в это страшное безвременье удержались на высоте своего христианского и патриотического призвания. По справедливому заявлению нашего историографа, «никто ревностнее духовных не ходатайствовал в сие время за свободу отечества, все средства, какие только они могли употребить к тому, были ими употреблены». В самом деле, два раза, например, святитель Алексий самоотверженно отправлялся в орду и, подвергая себя смертной опасности, спасал Россию от всеконечного порабощения и разорения со стороны свирепых ханов Джанибека и Бердибека. Таким образом, святитель существенно помог России собраться с силами для свержения ига. Когда же приблизилось это время, великий подвижник и печальник о горе народном, преподобный Сергий, в котором сосредоточилось тогда все лучшее в жизни православной России, одушевил и благословил великого князя Димитрия на борьбу с Мамаем. «Вот оружие нетленное», — сказал Сергий, вручая ратникам русским крест святой: «да служит он вам вместо шлемов!» Когда Димитрий остановился около Дона и боялся идти далее, Сергий послал к нему гонца с «грамоткой», в которой было написано: «чтобы ты, господине, таки пошел! А поможет ти Бог и Святая Богородица». Начатый и сопровождаемый непрестанною молитвою, этот поистине крестовый поход Димитрия Донского завершился славною Куликовскою победою, которая стала первым торжеством России над монголами и началом освобождения. Когда через пятнадцать лет после того, в 1395 году, страшный Тамерлан шел поразить Москву, чудотворная икона Владимирской Божией Матери, нарочито принесенная в Москву из Владимира, чудодейственно спасла Россию: устрашенный таинственным видением Богоматери, Тамерлан обратил полчища свои вспять. Наконец, в 1480 г., когда великий князь Иоанн III вознамерился окончательно снять с России цепи неволи, главным его советником в этом великом деле явился духовный вождь православной России митрополит Геронтий. «Мужайся и крепись», внушал последний Иоанну: «не как наемник, а как добрый пастырь, полагающий душу свою за овец, потщись избавить стадо Христово от грядущаго волка» (хана Ахмата)! В то же время старец, ростовский епископ Вассиан, вопреки некоторым малодушным боярам, колебавшим решимость великого князя, говорил ему: «Смертным ли бояться смерти? ведь ты человек смертный, а не бессмертный. Я слаб и стар, но не убоюсь меча татарского, не отвращу лица моего от лезвия его» и т. д. Как известно, и на этот раз Бог совсем спас Россию от кровопролития: когда войско русское на реке Угре сошлось с полчищами Ахмата, тогда, по словам летописи, «бысть чудо преславное: прийде на царя Ахмата страх от Бога, и побеже от Угры, никем же гоним. Бог избави русскую землю от поганых молитвами Пречистыя и великих чудотворцев и всех святых!» Так величайшее дело освобождения России от ига татарского постепенно подготовлялось и наконец совершилось действительно при явном содействии Промысла Божия и при самом деятельном и решительном участии церкви Православной.