Знаешь, сколько опало во сне лепестков...

В тот день Гу Сяобэй проводил меня до дверей. Улыбаясь, он гладил мои волосы и говорил: "Потом, с новым парнем ты точно будешь ссориться по три раза на дню, кто кроме меня сможет вытерпеть такую стервочку". Я смотрела на Гу Сяобэя, и у меня, словно, провело ножом по сердцу. Если бы он тогда сказал, что не стоит расставаться или что-нибудь, вроде "ты не хочешь подумать ещё раз?", я бы точно бросилась в его объяться и сказала, что не хочу расставаться. Но Гу Сяобэй был слишком послушным. Даже компьютер, когда удаляешь файл, всегда переспросит "Yes or No", а он сразу принял мои слова за приказ.

На самом деле, я уверена, если бы тогда Гу Сяобэй предложил мне выйти за него замуж, я бы без раздумий пошла с ним в ЗАГС, боюсь только, по возрасту мы бы не подошли.[22]

В результате оказалось, что помочь нужно было не Гу Сяобэю, а Яо Шаньшань. Яо Шаньшань захотела выпустить книгу и нужно было связаться с моим знакомым редактором в издательстве. Я долго молча смотрела на Гу Сяобэя, Яо Шаньшань сидела рядом и смотрела на меня, в её выражении лица ничто не выражало просьбу — скорее оно напоминало лицо начальника, приказывающего секретарше напечатать документ.

"Хорошо, без проблем",— сказала я.

Яо Шаньшань, как будто, не веря мне, монотонно произнесла: "Я и не думала, что ты правда поможешь, я была о тебе худшего мнения".

Я понимала, что она таким образом пыталась сказать очередную гадость, но мне не хотелось тратить на неё силы: во-первых, я слишком устала, а во-вторых, мне было тяжело смотреть, как Гу Сяобэй беззаветно отдаётся ей.

Я молча достала телефон и набрала номер редактора, с которым у меня были самые хорошие отношения.

— Редактор Лю, это я. У меня к Вам просьба.

— Линь Лань, моя великая писательница, говори, не стесняйся.

— У меня есть сестра, она хочет издать книгу, Вы не могли бы помочь нам? Она моя родная сестра.

12

Закончив разговор, я, даже не посмотрев на Яо Шаньшань, закрыла глаза и продолжила дремать. Но я знала, какую гримасу она скорчила. С закрытыми глазами я всё равно могла видеть лицо Гу Сяобэя, печальное и нахмуренное, как рябь на воде. Мне от этого стало ещё тяжелее. Я помнила лицо Гу Сяобэя раньше, вместе со мной оно всегда было полно радости, сияло, словно цветок.