Знай, что я люблю тебя

Задохнулась от нехватки кислорода, прикрывая глаза, ощущая обжигающие слезы на глазах. Руки безвольно повисли, не оказывая сопротивления, но и не нужно было. Ничего без согласия Ярик делать не собирался, попросту оставаясь в той же позе. Только спустя пару минут, сумев справиться с настающей истерикой, прошептала сдавленным голосом, сжимая до боли в костяшках кулаки.

- Это невозможно. Такое не исправишь, хоть по-прежнему люблю тебя, - нет никакого смысла врать себе и ему. Ярослав все равно поймет, а она никогда не умела притворяться. Все эти: «Я больше ничего не чувствую, правда-правда. А слезы это лук мне в глаз попал» - не про нее. Но есть принципы, через которые девушка переступить не могла. Особенно через собственное разбитое сердце.

- Ты как-то сказала, что будешь бороться, пока твое сердце не остановится, - глухо отозвался, заставив вздрогнуть, прикрывая глаза.

- Это было глупо и наивно.

Она услышала шум, но побоялась посмотреть на него, почувствовав, как он встал рядом с ней, касаясь пальцами лица, стирая бегущие против воли слезы. Затем все же решилась взглянуть в лицо Ярика, замерев, когда он оказался всего в паре миллиметров своими губами от ее собственных. И Рая совсем не хотела его останавливать.

- Так вот, - потянул, неожиданно прищурившись, чуть отстранившись, отчего ощутила привкус разочарования на языке. – Официально заявляю:  с этого дня и все последующие, я буду делать все для того, чтобы ты вернулась. Будет нужно – отдам свое сердце. Надо – стану твоей тенью, буду следовать за тобой, куда бы ни пошла. И если однажды ты захочешь услышать те самые три заветных слова, я их из себя выдеру. Наплевать, как будет трудно. Я для тебя все сделаю.

Зрачки расширились, а Тасманов отошел от нее, давая долгожданную свободу, встав на пару ступеней выше и продолжая неотрывно смотреть на нее.

- Да, кстати, - ехидные нотки проскользнули в интонации, возвращая девушку из оцепенения. Рая повернулась к нему, удивленно наклонив голову. – Я начал с твоих родителей, потому что ты бы к ним побежала в первую очередь. Работа, друзья, твои увлечения. Все то, что тебе нравиться, станет нравиться и мне, - поставив ногу за ногу, оперся рукой в перила, заставляя их покачнуться вновь, в этот раз сильнее.

- Ты сбрендил что ли? – ошарашено, выдохнула, мотая головой. – Точно сошел с ума, а я вместе с тобой, - зашипела снова, решительно разворачиваясь, дабы уйти, слыша в след веселый крик:

- От тебя сошел с ума, любимая!

- Придурок!

- Полностью с тобой согласен, - завопил на весь лестничный пролет, затем раздался громкий звук скрежета металла, когда проржавевшее основание перил все же надломилось под тяжестью мужского тела, а Тасманов с воплем полетел вниз на пролет ниже.

- Ярик! – в ужасе ахнула Раиса, бросаясь к упавшему парню, в ужасе умоляя про себя всех всевышних, чтобы он ничего себе не сломал и не свернул. Половина отделения двумя этажами выше, распределившись по ступеням, с любопытством глядели, как охает от боли Ярослав, кряхтя там внизу. Стонал, прося жалобно Раю развеять его прах над Парижем, Пашу зачитать речь о величии друга, Сергею нести урну с ним, Кире назвать дочь в его честь, Кристине отписать Пусю самой Кошкиной. После громко умолял не бить, потому что у Рысенка рука тяжелая.

- Дорогая, - проговорил в трубку жене Степан Ерофеич, тяжело вздыхая, покосившись вниз на будущего зятя, горестно качая головой. – Помнишь ты сказала, что внуки у нас будут красивые? Так вот, пойди, поставь свечку, чтобы мозгами они были не в своего папашу идиота! Еще одного такого дебила мое старческое сердце не переживет.

«Дорогой, тогда надо три ставить. Бог любит троицу, вдруг победит генетика?»

- Ты права, - пожевал задумчиво губу, вздыхая. – Ставь три. А лучше все пять.

- Товарищ полковник, может скорую помощь? – потянул Стас, насмешливо поглядывая вниз на ругающуюся парочку.

- Зачем? – цокнул Борька, хихикая. – Мозгов там все равно нет, а судя по тому, как он активно удирает от нашей Райки - кости тоже целы.

- Так Раисе скорую помощь, - невозмутимо ответил Морозов, оглядывая товарищей. – Ей после общения с ним точно реабилитация понадобится!

Полковник закатил глаза, слыша в трубке голос жены:

«Степа, мне кажется, надо начинать молиться сейчас»

Денис устало прислонился к стене, сидя на деревянной скамейке, служившей местом ожидания для сопровождающих в отделение, устало потирая переносицу. Раиса все не возвращалась, а строгий дежурный запретил ему пройти наверх, мотивируя тем, что туда только сотрудникам, заключенным и особым персонам. Ни тем, ни другим, ни третьим он не был, потому терпеливо разглядывая ободранную местами краску, пытаясь убить время. На телефон Рая не отвечала, оттого  еще больше волновался, вздохнув в очередной раз. Уже хотел вновь подойти к дежурному. Попросив позвонить наверх, как послышался шум и оглянувшись, увидел того, кого меньше всего ожидал.