Знай, что я люблю тебя (СИ)

- Пусти меня! Я с тобой ни в каких плоскостях разговаривать не хочу, - огрызнулась, ощущая дрожь во всем теле от его прикосновений. Ему и делать ничего не пришлось, даже руками ее трогать. Просто оперся ими в перила, будто заключая в капкан, прижимаясь только своей массой. Не считая колена между ног, вел себя почти прилично. Губы кожи не касались, только дыхание наносило острые, сводящие с ума жаркие укусы, заставляющие пальцы ног в ботинках поджиматься.

- Так я не против, можем не разговаривать, но давай ты хотя бы будешь кричать, как всегда делаешь, - хитро отозвался, вновь сводя все к постели. Рая стиснула зубы от ярости. Кто о чем, а горбатый о могиле с выемкой.

- Ты идиот, - прорычала яростно, пихая с трудом нависшее тело, ощущая, как сркипнули жалобно перила позади.

- Согласен.

- Мудак!

- Спору нет.

- Бесчувственная сволочь!

- Вот с первым прилагательным бы поспорил. Я очень чувственный, хоть и сволочь, - закивал, пока она стояла, раскрывая и открывая рот, точно выброшенная рыба на берег в попытке почувствовать влагу. А он продолжал смотреть на нее, будто чего-то выжидая. Голубые глаза сверкали точно драгоценные камни, сам Тасманов был совсем другим. Нет, все тот же Ярик, но против этой его стороны у нее не было никаких шансов. Здесь думать не надо, не по зубам противник.

- Тасманов, - едва сумев вспомнить человеческую речь, произнесла, облизывая пересохшие губы, ловя его потемневший взор на них. – Какого черта ты творишь? Просила же тебя уйти.

- Я ушел, - отозвался, затем взгляд метнулся к ее глазам. Такой решительный и невероятно упрямый. – Мне там не понравилось.

- Сходил бы в Ад для разнообразия, твоя тусовка же, - вновь завелась, пытаясь подавить внутренний жар, поднимающийся из глубин. Не понятно только, каким образом он появляется. Обещала ведь себе больше не поддаваться.

В ответ Ярослав поморщился, растягивая губы в умопомрачительной улыбке, от которой сердце чуть грудную клетку не проломило на радостях.

- Ааа, там я тоже побывал. Вечеринка так себе, местный ЖКХ экономит на дровах для котлов, грешники скучные, демоны занудные, - весело проскандировал, все еще не меняя позы, только за талию ее перехватил, убирая колено. Хотела уже возмутится столь бесцеремонным лапаньем, но Тасманов резко поменял их положение, упираясь теперь сам в неустойчивые перила. Мир вокруг перевернулся: стены поехали, ступени дрогнули, пока не очутилась лицом к лицу в обнимку с ним, вцепившись в полы клетчатой рубашки.

- Ты что делаешь? – хрипло прошептала, пытаясь придти в себя от столь резкой смены положений.

- Перила ненадежные, - отозвался, как ни в чем не бывало, поймав недоумение, мелькнувшее в красивых чертах девушки. – Не хочу, чтобы рухнули под тобой. Стоять неудобно, знаешь, они больно в поясницу впиваются.

И второй раз за несколько минут лишил ее Кошкину дара речи.

- Чего ты добиваешься? – прозвучал вопрос в воздухе. Не успела ничего сообразить, как руки его поползи ниже, снимая ткань ее расстегнутого пуховика. Но не для соблазнения, а потому что сам Ярик опустился перед ней на колени, подняв голову, прижимая к себе за бедра, нисколько не чураясь грязных пыльных холодных ступеней или унизительного положения. Сегодня она точно разучится говорить.

- Ярик? – вместо голоса слабый писк, похожий на тот, что издают мыши, стоило ему уткнуться ей в ткань ее теплого свитера, удерживая на месте.

- Я хочу все исправить. Вернуть все, что разрушил сам. Вернуть тебя в свою жизнь, потому что в ином случае у меня ее просто не будет.

Задохнулась от нехватки кислорода, прикрывая глаза, ощущая обжигающие слезы на глазах. Руки безвольно повисли, не оказывая сопротивления, но и не нужно было. Ничего без согласия Ярик делать не собирался, попросту оставаясь в той же позе. Только спустя пару минут, сумев справиться с настающей истерикой, прошептала сдавленным голосом, сжимая до боли в костяшках кулаки.

- Это невозможно. Такое не исправишь, хоть по-прежнему люблю тебя, - нет никакого смысла врать себе и ему. Ярослав все равно поймет, а она никогда не умела притворяться. Все эти: «Я больше ничего не чувствую, правда-правда. А слезы это лук мне в глаз попал» - не про нее. Но есть принципы, через которые девушка переступить не могла. Особенно через собственное разбитое сердце.

- Ты как-то сказала, что будешь бороться, пока твое сердце не остановится, - глухо отозвался, заставив вздрогнуть, прикрывая глаза.

- Это было глупо и наивно.

Она услышала шум, но побоялась посмотреть на него, почувствовав, как он встал рядом с ней, касаясь пальцами лица, стирая бегущие против воли слезы. Затем все же решилась взглянуть в лицо Ярика, замерев, когда он оказался всего в паре миллиметров своими губами от ее собственных. И Рая совсем не хотела его останавливать.