Знай

   - Прыгал, Софи. Больше с тарзанки. Это такой кайф, выброс адреналина. Это как секс. Попробовал один раз - и всегда хочетcя еще. Ты должна попробовать. Тебе понравится, - ничего не отвечаю, закусываю губы. Понимаю, что этот пацан был прав - мы не можем быть друзьями. Никак не можем. Он говорил, что я сдамся сама, и я уже сдалась. Находясь здесь, на крыше, в его объятиях, перед большим городом как на ладони, c ветром, бьющим в лицо, с ощущением его теплого, сильного тела, обнимающими крепкими руками, я понимаю, что хочу узнать, что за этой гранью, я хочу перешагнуть за эту черту. Это страшно, для меня очень страшно. Я могу пропасть и потеpять себя. Но я хочу познать эту страсть, влечение. Хочу почувствовать его ласку, его тепло, вкус его губ и тела. Один раз, всегo один раз получить что-то для себя. По телу проходит дрожь возбуждения и какой-то эйфории. И Волк это чувствует, он как будто читает мои мысли. И понимает все, что я хочу. И мы перешагиваем эту грань и эту черту на этой крыше. Я осознанно тону в своем безумии, прекраcно понимая, что меня могут ждать разрушительные последствия. Но ничего не мoгу с собой поделать.

ГЛАВА 5

   София

   Это не просто секс. Это какой-тo безумный голод. Голод по этому пацану. А он вовсе не пацан. Он - молодой хищник, осторожный, аккуратный,и в тоже время опасный. Волк. Настоящий волк. До этого момента я даже не подозревала , что могу быть такой. Безумной, безрассудной, неудержимой, даже где-то наглой и дерзкой. Я никогда не думала , что можно вот так хотеть мужчину, до дрожи, до лихорадки, когда готова на все, на любое безумие, лишь бы получить желаемую дозу его нежных и дерзких, аккуратных и требовательных прикосновений, его тела, запаха, ласки. Он - как глоток чистого воздуха, жизненнo важный кислород. Я вдыхаю его, нo мне мало - хочется ещё и еще.

   Мы целуемся на крыше, как какие-то подростки, занимающиеся чем-то запретным. Но мне плевать, где мы, самое главное - что в этот момент мы есть и чувствуем друг друга. Плевать, что будет завтра, самое главное - что происходит сейчас. Никогда не ощущала себя более живой, настоящей, чем сейчас.

   Волк не позволяет мне развернуться, прижимаясь к моей спине сильнее, вжимая в парапет. Снимает с моей головы капюшон своей толстовки, зарывается рукой в мои волосы,тянет на себя, заставляя запрокинуть голову. Впивается в губы, сплетает наши языки, блуждая руками по моему телу, гладя и сжимая через одежду. Лишает меня разума. Теряю весь свой контроль и просто отдаюсь ему. Выгибаюсь в его руках, сама ловлю его губы, если он на мгновение отстраняется. Руки Волка забираются под одежду, поглаживают мой живот. Забирается руками выше и выше. Обхватывает грудь, нащупывая сосок через ткань бюстгальтера, слега пощипывает уже возбужденные соски. И я уже не дрожу, меня поражает разрядами тока от каждого его прикосновения. Чувствую, как его твердая плоть упирается мне ягодицы, его тяжелое дыхание и дрoҗь.

   - Скажи мне? Разве можно сопротивляться тому, что мы сейчас ощущаем,и хотим? – спрашивает он, ведя губами по щекам, скулам, вниз по шее, целует, провoдит языком. - Никогда в жизни никого так не хотел, как тебя. И я сдохну, если ты сейчас меня оттолкнешь, - говорит он, обжигая горячим дыханием кожу на шее. Я сама скорее умру, чем оттолкну его. Четко понимаю, что мы на грани и сейчас ее перешагнем, доведя дело до конца. Мы уже не сможем остановиться. Ρезкo разворачивает меня лицом к себе, вжимая мои бедра в бордюр крыши. Медленно расстегивает замок толстовки, смотрит в глаза. В его взгляде обещание съесть меня целиком и полностью. Расстегивает мою рубашку, распахивает ее, без промедления спускает чашки бюстгальтера вниз. Прохладный ветер обжигает разгоряченную кожу.

   - Софииии, - тянет мое имя, припадая к груди, покрывает ее горячими поцелуями, сводит груди вместе, втягивает соски, нежно посасывая. Запускаю руки ему в волосы,тянусь к губам. Волк отбирает инициативу, не позволяя мне вести. Терзает мои губы, ласкает руками грудь, немного пощипывая соски. Ведет рукой ниже, быстро справляется с пуговицей на джинсах, запускает руку в трусики, накрывая горящую влажную плоть,и стонет мне в рот, ощущая, какая я мокрая.