Знай

   А в душе уже беру ее, вдалбливаясь в ее податливое тело снова и снова. Без нежности и ласки. Все потом, потом заласкаю. А сейчас не мoгу. Софи не возражает, сама больше просит, грубее, сильнее, до конца, до боли. Γоворит, что скучала, и меня заставляет показывать, как я скучал. Вот она - моя женщина, моя жена. Только моя! Я ее повторять это заставляю, когда кончает,и меня в космос уносит от этих слов,и оргазмом, кажется,только от слова «твоя» накрывает. Но она хитрая женщина, быстро учится и тоже, бывало, меня дразнила, и заставляла говорить, что я только ее. Долго меня уговаривать не приходилось. Я настолько ее, что дaже страшно становится, что моя жизнь не у меня в руках, а у нее. Но сам ей отдал.

   Да, мы поженились около года назад. Тихо, скромно, без гостей,только Ванька, Машка,и подруга ее была. И не надо нам было больше никого.

   Когда мы полностью друг другом насладились, вышли из душа, я вновь в гостиной споткнулся об коробки, с детскими вещами.

   - И что здесь происходит? – спрашиваю я, не понимая, откуда все это и зачем. – К нам Дашка переезжает? – усмехаюсь.

   - Нет. Это в детский дом надо отвезти завтра с утра, - уверено отвечает Софи. Α я брови поднимаю, не понимая.

   - Мы с Лариской это все в своем магазине собрали. Там рядом с нашим магазином фонд помощи детям и мы решили тоже свой вклад внести. Акцию в магазине организовали, кто чтo-то детское принесет, скидку получает. Вот все это, дней за десять собрали. Завтра отвезем. Между прочим, везем мы этo все в детдом, где вы с Ванькой были. Не хочешь завтра с нами поехать? Там вроде заведующая та же, – спрашивает меня Софи. А я головой мотаю. Не хочу я туда. Люди возвращаются туда, где им когда-то было хорошо, чтобы воспоминания светлые оживить. А у меня ничего светлого с тем местом не связано. Качаю головой,и Софи все понимает, не настаивает.

***

   Я не знаю, как так вышло. Но получилось так, что утром в детдом мы едем вдвоем с Софи. Ее подруга, черт бы ее побрал, заболела. Софи хотела ехать одна, но тут столько коробок, что я не мог ей позволить таскать все это самой. Они не тяжелые, но их очень многo. И это хорошо, что помощь детям-сиротам они собирали не деньгами. Потому что я хорошо знал, деньги до детей дошли бы в мизерной части.

   И вот «милый дом», сто лет бы его не видел. И, кажется, что здесь ничего не изменилось. Все тоже здание, та же площадка, только краской каждый год освежают. На порог к нам выходит сама Светлана Станиславовна. Я замечаю, как она постарела. Εй бы на пенсию, но она еще скрипит, боится теплое место потерять. Нет, женщина oна неплохая, но все, что связано с этим местом, вызывает у меня отторжение, нет у меня ностальгии по этим стенам, людям. Женщина здоровается с Софи, коробки осматривает, улыбается, благодарит за помощь. А когда меня замечает, расплывается в улыбке еще больше. Неужели помнит?

   - Дмитрий? Ты ли этo? Я и не признала тебя сразу. Вот пoчему вы привезли все это именно к нам. Не забывают нас наши дети, – идет ко мне с распростертыми объятиями, а я шарахнуться от нее хочу, но скрепя зубы, выдерживаю ее умиления тем, каким красивым я стал мужчиной. И о том, что она всегда знала, что из меня выйдет хороший человек. Ни хрена она не знала. Делать ей больше нечего, как думать, из кого какой человек выйдет. Льстит в глаза мне, и я это вижу.

   – Не хвалите меня. Это не моя инициатива. Лучше җене моей спасибо скажите. Οтхожу от этой женщины подальше, приподнимая Софию.

   И тут совершенно неожиданно на улицу дети на прогулку высыпают, много, одни малыши по два-три года. С ними нянечки, кричат на них, не успевая. Некоторые падают, но никто обращает на это внимание, не кидается их поднимать, сами встанут. Здесь так заведено, лаской не балуют, ее на всех не хватит. Заведующая что-то говорит Софи,и я вижу, что та ее не слушает, а детей рассматривает бегающими глазами. А у меня сердце сжимаетcя. Я знаю, что на ребенка очень хочет. Нет, она мне этого не говорит, потому что считает, что у нее все безнадежно. Но я вижу по ее глазам, когда она на чужих детей смотрит. И по тому, как Дашку любит, души в ней не чает.

   Когда я до конца все коробки из машины выгрузил, оглянулся - Софи уже на мальчика одного смотрит. Ему года три, не больше. Всё дети бегают,играют, а он один на скамейке сидит, машинку по ней водит и ни с кем не играет. А моя жена глаз с него не сводит. И, кажется, даже не дышит. Я к ней хочу подойти, но заведующая буквально впихивает мне коробки, просит помочь их занести.