Зная начало

– Тора, я, конечно, понимаю, что если посмотреть на моё окружение и наши с ним отношения, то создаётся впечатление вседозволенности. Но то и отличает человека от животного, что мы всё-таки держим в узде свои инстинкты, – неожиданно даже для себя выдал так выдал.

– Значит, всё правильно поняла, что речь шла про желание, – усмехнувшись, заметила она.

– Знаешь, иногда кажется, что ты человек, особенно когда перестаёшь замечать некоторые твои внешние отличия, но в такой момент понимаешь, что всё же ты для нас чужая, – отметил я.

– Я это понимаю и стараюсь стать для вас своей. Но что я сделала сейчас не так? – задала она прямой вопрос.

– Всё дело в контексте. Да, изначально фраза касалась именно отношений между мужчиной и женщиной, но потом стала касаться вообще всего, как бы с проекцией того старого значения, как иллюстрацией, но уже не в прямом смысле… или как раз прямом… в общем, сам запутался. В русском языке порой возникает столько тонкостей, что даже его носители не всегда могут в них разобраться, при этом используют не задумываясь, и все всё понимают, – ответил ей, улыбнувшись.

Лучше не думать, как такие твои объяснения выглядят со стороны.

– Значит, речь шла не про отношения, – сделала она новый вывод.

– Ну… это как смотреть на мой ответ. Можно и как намёк на возможность отношений… но сразу предупрежу, конечно, Милослава, которая Кукушкина, она же Мисака, размыла твёрдость моей позиции… довольно сильно… да что там, почти совсем нафиг, что даже Куроко воспользовалась… хм, странно даже про произошедшее так говорить, потому что, как ни посмотри, это я там воспользовался… даже скорее взял, что хотел…

– А можно как-нибудь поконкретнее, – не выдержала Тора моих рассуждений и перебила, безжалостно и конкретно так потребовала более определённого ответа.

– Если признаваться до конца… то никаких таких явных последствий возникновения открытых отношений между нами не просматривается, и потому да, очень был бы не против, если бы они возникли… – как я выдал.

– Вы всегда так много слов произносите, когда можно обойтись лишь парой, а то и совсем без слов, а просто приказав мне раздеться! – воскликнула она, и вовсе в её голосе не было злости, разочарования, а только нетерпение.

Блин, что делается, что делается! Пришлось оглянуться по сторонам, хотя и так точно знал, что никого кроме нас двоих здесь нет. Это если туманниц не считать. Вот от их незримого присутствия невозможно даже теоретически избавиться. И можно быть уверенным, что всё, что, возможно… да что там, точно произойдёт между мной и Торой, будет зафиксировано во всех ракурсах и с наилучшим качеством, и потом можно будет просмотреть. Так что волей-неволей в таких условиях станешь вуайеристом… нет, это любитель подглядывать, хотя… Тогда эксгибиционистом! Точно, который всё везде показывает… ну… не совсем всё, но всё! Блин, надо кэтианку сначала на этот счёт предупредить!

– Понимаешь, тут такое дело… Всё, что здесь произойдёт, сможет так или иначе просмотреть почти любой желающий. Даже если распоряжусь все записи уничтожить. Так что не стоит так легко раскидываться словами про приказы, – сообщил ей.

– То есть вы стесняетесь своего обнажённого тела? – сделала очень странный вывод из моих слов.

– Нет конечно же! Да и поздно как бы. Кто уже только ни прикоснулся к комиссарскому телу, а уж тем более на него не посмотрел, – отверг предположение как нелепое.

– Ага, думаете, станут мне завидовать? – задала она вопрос, от которого я чуть не упал.

– Да нет же! Да и почему ты так решила? – сам поинтересовался.

– Как же, насколько знаю, ни одной вашей невесте не обломилось, а тут я… кстати, а у вас мысль не мелькала взять меня тоже в жёны. Так-то оно одной больше, одной меньше, а мне спокойнее, пусть у нас ничего такого отродясь и не водилось, – продолжила она меня огорошивать.

– О чём вы думаете? – задала Тора вопрос, чуть приподняв свою голову с моего плеча.

Ушли мы с момента странной беседы совсем недалеко, а конкретно тут же на полу и устроились, благо он быстренько подстроился под наши новые нужды и стал мягким и бархатистым на ощупь.

– Странно как-то слышать до сих пор обращение от тебя на «вы». Может, хватит уже, особенно учитывая всё, что между нами произошло? – задал ей вопрос напрямую.

– А что в этом такого? Мне так удобней, даже и после всего случившегося, – с совершенно невинным видом ответила она.

Я, типа, не я и хата не моя.

– Люди, близко знающие друг друга, обычно обращаются друг к другу на «ты», – стал объяснять свою позицию ей, хотя хорошо понимал, она всё это знает, но почему-то плевать хотела на такие условности.

– А на «вы» обращаться становится запрещено? – прикинувшись невинной овечкой, задала она вопрос.

– Да на сам-то деле, почему ты такая упёртая?! – не выдержал её отмазок.

– А может, как раз это вы упёртый, а я просто говорю так, как мне удобнее и приятнее, – даже не моргнула она глазом на все мои вспышки раздражения.