Знаю, позовешь меня

Ее сопротивление было меньшим, что заслужил Франческо. Он разжал руки и отступил назад, держа ее за предплечья, чтобы она не убежала.

– Помнишь, я дал тебе пять минут своего времени? – сказал он, напоминая ей о том, что случилось месяц назад, когда она попросила его выслушать ее. Если бы он знал, к чему приведут эти пять минут, то заперся бы в своем кабинете без раздумий. Каким же самонадеянным дураком он был! – Теперь я прошу пять минут твоего времени.

Неужели это в самом деле произошло всего месяц назад?

За такой короткий промежуток времени мир Франческо полностью изменился.

– Поверь мне, если бы я могла повернуть время вспять, то поступила бы по-другому, – произнесла она, высвобождая руки. – Пошли в сад. Но я уступаю тебе только потому, что не хочу устраивать скандал на глазах у моей семьи.

Когда Ханна сидела в саду с матерью, дул легкий ветерок. Сейчас ветер усилился. Через окна на улице слышались музыка и смех.

Ханна сидела на той же скамье. Несколько детей неподалеку играли в футбол с пустой консервной банкой.

Франческо присел рядом с Ханной на почтительном расстоянии. И все же она чувствовала тепло его тела. Жаль, что она не может равнодушно относиться к нему – ни физически, ни эмоционально.

– Ну говори, о чем хотел сказать, – произнесла она, поклявшись молчать следующие пять минут. Если он снова будет нести ерунду о любви к ней, она уйдет.

Если бы Франческо любил ее, он никогда бы не позволил себе бросить ее одну.

– Я хочу рассказать тебе о своем отце, – сказал Франческо, удивляя Ханну.

Несмотря на обет молчания, она прошептала:

– Твой отец?

Он тяжело дышал:

– Я всегда знал, что он ублюдок, но он был моим отцом, и я уважал его. Боже правый, я его любил! Больше всего на свете я жаждал его одобрения. Я закрывал глаза на многие его делишки и даже не замечал, что творится прямо под моей собственной крышей.

Его глаза стали почти черными.

– Я всегда знал, что мой отец жестокий человек. Для меня это было нормально. Таков наш образ жизни. Я знал, что честь семьи для него превыше всего. Опять же, это было нормально. Но только после его смерти четыре года назад я обнаружил, что он был одним из крупнейших поставщиков наркотиков в Европе. Для меня это был такой удар, что я начал презирать его, но недостаточно, чтобы уничтожить все мои воспоминания о нем. А всего год назад я нашел дневники своей матери, в которых она писала, что он избивал ее на протяжении всего их брака, изменял ей и поставлял наркотики, которые в конце концов убили ее.

Когда Франческо потянулся к руке Ханны, она не отстранилась. Даже когда он сжал ее руку так крепко, что она испугалась, как бы у нее не нарушилось кровообращение.

– Ей было семнадцать лет, когда они поженились, она была невинной. Он был на двадцать три года старше ее, и он вел себя по-скотски с самого начала, – выпалил Франческо. – Он изнасиловал ее в первую брачную ночь. Он впервые избил ее во время их медового месяца. Жаль, что я об этом не догадывался. Моя мать делала все возможное, чтобы я знал как можно меньше. В детстве я часто видел ее в синяках. Мы смеялись над ее неуклюжестью, но все это было ложью.

Он покачал головой и запустил пальцы в волосы:

– Я три дня читал ее дневники. Когда я закончил, меня заполнила лютая ненависть к этому человеку. И чувство вины. Как я мог быть таким слепым? Человек, которому я поклонялся, был наркодилером, издевающимся над своей женой. Он специально подсадил ее на наркотики, чтобы контролировать. Я клянусь, если бы он не был мертв, я убил бы его собственными руками.

Ханна вздрогнула. О, бедняга Франческо! Она знала, что он ненавидит своего отца, но она не подозревала, каким на самом деле был Сальваторе. Все оказалось хуже, чем она могла себе представить.

Внезапно Франческо отпустил ее руку и обнял ладонями ее лицо.

– Прошедшие одиннадцать месяцев я разрушал все, что он создал, – произнес он. – Все. Я перестал устраивать вечеринки, я прекратил гоняться за женщинами. Больше всего на свете я жаждал отомстить за свою мать. И хотя мой отец гниет в аду, я был полон решимости уничтожить все, что он сотворил при жизни. Я уже закрыл наркопритоны, но я решил уничтожить все остальные виды так называемого законного бизнеса, которые на самом деле были прикрытием для отмывания денег. Но сильнее всего я желал приобрести казино в Мейфэре.

Он буравил ее глазами.

– Несколько лет назад мой отец пытался прибрать к рукам это казино. Это был единственный раз, когда у него ничего не получилось. Он перепробовал все средства, но Годфри Ренфрю отказался продавать казино гангстеру. Эта неудача тяготила моего отца. Если бы я купил эту собственность, с которой он потерпел неудачу, то я доказал бы, что я лучше его.

– Значит, ты выиграл, – тихо сказала она. – Ты отомстил.

– Нет. – Для выразительности он покачал головой. – Сегодня я пришел на переговоры с Мастранджело, понимая, что проиграл. Я проиграл, потому что потерял тебя. Как я могу быть лучше моего отца, если я оттолкнул от себя самого главного человека в моей жизни ради мести?