Знаю тебя

Он стягивает пижамные штаны и бросает их на пол. Я подвожу его руку к своим трусикам, и вот он уже касается меня. И, наконец, целует меня, как прежде. Показывая, как хочет этого. Как хочет меня.

Мы лежим лицом друг к другу. Я переворачиваюсь на спину, намекая на продолжение. Мое сердце бешено бьется, и я не знаю, хочу ли, чтобы Гаррет был сверху. Я еще помню тяжелый вес Блейка, удерживающего меня под собой, и не знаю, готова ли я испытать подобное снова.

— Забирайся сверху, — говорит Гаррет, словно почуяв мой страх.

Я сажусь.

— Что? Нет. Я не могу. Я даже не знаю, что делать.

Издав короткий смешок, он ложится на спину.

— Ты справишься. Это легко.

— Нет. Правда. Я не знаю, что делать.

Он приподнимает меня и усаживает на себя, а потом, взявшись за мои бедра, задает темп. Вскоре я уже двигаюсь самостоятельно, хотя по-прежнему подозреваю, что не все делаю правильно. У Гаррета было много партнерш, и все они наверняка были намного опытнее меня. Сейчас не время думать об этом, но мысли все равно остаются, и только благодаря голосу Гаррета я возвращаюсь в реальность.

— Почему ты остановилась? — спрашивает он.

— Ой. Я случайно. — Я так разволновалась, что даже замерла. Я снова начинаю двигать бедрами. — Мне кажется, что я делаю это неправильно.

Он притягивает меня для поцелуя.

— Тут нет неправильных способов, Джейд. Просто делай то, от чего тебе будет приятно.

— Но я не знаю, приятно ли тебе.

— Обо мне не волнуйся. Я — парень. Мне приятно всегда. И мне нравилось то, что ты делала, так что продолжай.

Воодушевленная, я пробую снова.

Я уверена, это не лучший секс в его жизни — как и в моей. Но зато я снова была с Гарретом.

Позже, когда я нежусь в его объятиях, в моей голове опять появляется образ Блейка, и я обнимаю Гаррета крепче.

— Все хорошо? — спрашивает он.

— Да, просто хочется спать.

Он укрывает нас одеялом и целует меня в лоб. Я чувствую, что мы стали даже ближе, чем раньше. И часть меня снова ощущает себя в безопасности.

В воскресенье у нас традиционный завтрак с блинами, а потом мы весь день занимаемся в комнате Гаррета. Четверг — последний официальный учебный день перед зимними каникулами, хотя экзамены у нас с понедельника по среду. Большая часть студентов разъедется именно в четверг, и профессора проводят занятия вполсилы, задавая только то, что можно легко сделать онлайн. В четверг многие пропустят занятия, и мы с Гарретом тоже не собираемся идти.

— Так надоели эти примеры. Надо переключиться на что-то другое. — Гаррет закрывает книгу и откладывает ее в сторону. — Ты уже закончила с английским?

Я лезу в рюкзак и, достав синий блокнот, бросаю ему.

— Дай мне свой.

Мы должны читать блокноты друг друга и после каждой записи оставлять комментарии. Мы планировали обмениваться записями пару раз в неделю, но увы. Обычно я делаю одну запись в месяц, плюс не всегда знаю, что написать, поэтому это отнимает у меня кучу времени. Блокноты надо вернуть друг другу во вторник, в день экзаменов, с комментариями к каждой записи.

Я просматриваю блокнот Гаррета.

— И как, по-твоему, я должна комментировать описание футбольного матча? Я даже не понимаю, о чем идет речь.

Гаррет взял привычку писать только о спорте и мировых новостях.

Он смеется.

— Ну, зато твое в сто раз лучше. — Он раскрывает блокнот и начинает читать: — Кажется, я недооценивала пончики. Сегодня утром я ела...

— И что здесь плохого? Я писала о пончиках Чарльза. Это интересно.

Гаррет качает головой.

— Я бы так не сказал. — Он переворачивает страницу. — А здесь написано про блюдо из мексиканского ресторанчика, в котором мы были. Джейд, ты пишешь исключительно о еде.

— Я не знаю, о чем еще написать. Дурацкое задание. Писать хорошо оно меня точно не научит. — Я роюсь в рюкзаке в поиске ручки. — Ты что-нибудь написал в дневнике?

Месяц назад мы решили завести блокноты только для нас двоих, чтобы записывать вещи, о которых неловко говорить вслух.

— Возможно, — говорит он, одновременно что-то записывая рядом с заметкой про пончик.

— Что ты там пишешь? — Я выдергиваю блокнот из его рук.

Его комментарий гласит: Очень красноречиво. Ярко отражает любовь к выпечке. И теперь я хочу пончик.

Я закатываю глаза и бросаю блокнот обратно.

— Это лучшее, что ты смог придумать?

Он откладывает блокнот в сторону и притворяется обиженным.

— Мне не с чем работать, ты ни о чем не пишешь.

— Хороший писатель способен работать с чем угодно.

Он улыбается.

— Кто сказал, что я хороший писатель?

Я читаю его запись о футбольном матче, который был в прошлый понедельник.

— Ты хорош во всем. Это бесит.

Он подходит и забирает блокнот, потом кладет ладонь мне на лоб.

— Ты не заболела? А то я почти уверен, что получил от тебя комплимент. Наверняка, у тебя температура. Тебе стоит прилечь.

Он кладет на пол подушки.

— Решил поиграть в доктора? — спрашиваю я, откидываясь на них.

— Да. И теперь тебе нужно раздеться.

Он медленно расстегивает мою рубашку, после чего прокладывает дорожку из поцелуев вниз по моей груди и животу.

— Гаррет, мы должны заниматься.