Знаю

— Чего же вам все неймется? Лезете и лезете, лезете и лезете. Неужели сразу было не ясно, что вам здесь ничего не светит? — с досады парень пнул ползущего по брусчатке гвардейца, ответившего ему невнятным стоном. — Я же в свой дом пришел, за своими вещами. Понимаешь меня?

Он перевернул тело на спину. Перекошенное от боли лицо гвардейца оказалось прямо перед ним.

— Чего, говорю, вам всем от меня надо?! Что я вам уродам сделал? — Алексей присел рядом, вглядываясь в окровавленные черты гвардейцы. — Что? Громче говори! — солдат что-то пытался сказать, но вместо звуков получалось самое натуральное бульканье. — Черт! Громче говори!

Наконец, тот собрался с силами и смог произнести что-то членораздельное.

— … Вызов был… Террористическая угроза. Объявлен красный уровень тревоги… На выезде все группы антитеррора, — бормочущий голос гвардейцы то пропадал, то становился громче. — Есть приказ великого канцлера… Никаких переговоров с террористами. Сразу открывать огонь…, - под самый конец, когда силы его почти оставили, он выдал самое важное. — Два часа назад фракция магоненавистников атаковала кортеж императора… Император, великая княжна Наталья Алексеевна… Никто не выжил.

Алексей присвистнул. Ни хреново девки пляшут, если снизу посмотреть. Теперь у него остался лишь один враг — враг с большой буквы «В».

— И это хорошо, — улыбнулся он, кажется, впервые за последнее время.

Попробуй поищи черную кошку в черной комнате

— //-//-

Огромный тронный зал Императорского дворца был полон. Больше сорока тысяч человек собрались здесь, чтобы стать свидетелями вступления на престол нового монарха и поприветствовать его. Выделялись золотым шитьем мундиры военных и гражданских служащих. Богатством соперничали с ним старинные камзол урожденных бояр. Слепили глаза украшения и роскошные туалеты дам.

Стены Тронного зала, от потолка и до застывшего в высоте потолка, задрапированы драгоценным индийским шелком, раскрашенным в цвета династии — желтый и черный. Знак того, что династия жива и продолжает править.

У северной стены, носящей наименование Императорской, стоял пустой трон, рядом с которым застыла фигура принцессы. По обе стороны от нее каменными статуями вытянулись двое членов ее свиты, высоких дворян, в любой момент готовых поддержать ее за локти. Еще не отошедшая от горя цесаревна чувствовала себя неважно, что прекрасно читалось по ее лицу. Бледное, почти восковое, оно скорее приличествовало тяжело хворавшей пожилой даме, чем высокородной юной девице. Тщательно нанесенный макияж не мог скрыть и больших темных кругов под глазами. Она явно провела ночь в рыданиях, оплакивая погибшую семью.

— Великая княжна Анна — Елизавета — Ингеборда — Анастасия — единственная наследница Российского престола, о чем свидетельствуют сие заверенное высокими сторонами завещание, — разносился по Тронному залы скрипучий голос старейшего из урожденных бояр, избранный вести церемонию передачи власти. Старик с горделивым профилем, в котором отражались, как наяву, все его тридцать с лишним поколений благородных предков, приподнял на руках большую кожаную папку. — Истинность подписей не подлежит сомнений, а значит, воля усопшего императора должна быть оглашена.

В полном молчании он медленно раскрыл папку и начал зачитывать ее содержимое.

— … Наследницей моей воли признаю младшую дочь Анну и вверяю ей в должное время бразды правления Российской империей, — при этих словах цесаревна побледнела еще больше, хотя, казалось бы, куда больше. Затянутая в роскошное белой атласное платье и усыпанная драгоценными камнями, фигурка качнулась. Собравшиеся, особенно дамы, широко раскрыли в удивлении глаза и уже приготовились испуганно вскрикнуть, а кое-кто и упасть в обморок. К счастью, цесаревну успел поддержать один из дворян.

Когда чтение завещания завершилось, церемония продолжилась. По торжественно зазвучавшие звуки Имперской сонаты, написанной еще для дедушки покойного императора, двое гвардейских в парадных мундирах внесли большую императорскую корону. Лежавшее на бардовой шелковой подушке, древнее изделие безвестных мастеров-искусников, искрилось от сотен крошечных бриллиантов, среди которых капельками кровь лежали рубины. На самой вершине короны красовался огромный изумруд чистейшей воды, стоимость которого было затруднительно даже представить.

По Имперскому статуту о престолонаследии корона вручалась либо слагающим с себя полномочия императором, либо высшим должностным лицом империи. Поэтому закономерно, что на голову цесаревны корону возлагал великий канцлер империи урожденный боярин Вяземский Михаил Андреевич. Правда, боярин лишь обозначил возложение, чуть коснувшись шелковистых волос цесаревны короной. Та могла не выдержать тяжести по причине слабости. К тому же этикет предусматривал ношение и малой короны, более скромной по весу.