Знаю

Последние события оказались лишь спусковым крючком, нажатие которого высвободило гигантские по масштабу силы. Вся эта каша заварилась уже давно. Даже сложно уже сказать, с чего все началось. Слишком все намечалось, слишком закрутилось.

Может все началось с принятием законов о привилегиях лиц с магическими способностями на имперскую службу, что привело к гласному и негласному разделению на перспективных и неперспективных служащих? Или первопричиной стали образовательные преференции для лиц с магическими способностями при поступлении в высшие учебные заведения империи, практически закрывшие туда доступ для остальных? Эти введённые образовательные рамки давно уже были объектом для критики со стороны оппозиционно настроенной общественности. А ведь было и множество других совершенно нелепых ограничений и запретов для немагов: запрет на осуществление определенных видов деятельности и производство некоторых видов работ, ограничения в гражданском и административном праве, и другое. Все это, словно щупальца гигантского спрута, крепко оплетало немагов едва ли не во всех сферах жизни. Вздохнуть спокойно не давали, если уж правду говорить.

Нужно ли говорить, что за почти сотню с лишним лет в империи сложилась довольно жёсткая кастовая система, в добавок наложившаяся на неравномерное распределение материальных богатств. В то же время такое социальное устройство преподносилось, как единственно верное и самое эффективное в современных условиях. Сотни и сотни медиаэкспертов, политологов, общественных деятелей и разнообразных лидеров мнений почти круглосуточно вещали об этом. Сословность, превозносившаяся до небес, объяснялась и с экономических позиций. Мол, только люди с особыми способностями способны вести империю вперёд, они никогда не ошибаются. Словом, именно они несут мир и процветание. Это неслось из всех утюгов, ртов и отверстий, это учили в школах и училищах.

Естественно, недовольство существующими порядками возникало. Зрело, копилось, иногда вырываясь наружу в небольших инцидентах. Только все это социотехнологов и психотехнологов называли глюками системы, не оказывающими критического влияния на ситуацию в целом. Рассказывалось об огромном запасе прочности существующей реальности, ее фантастической устойчивости. Редкие мнения о том, что нужно хотя бы попытаться что-то сделать игнорировались, такие люди шельмовались, преследовались, а иногда и физически уничтожались. О последнем, конечно, не писали газеты и журналы, не трубили известные СМИ. Больше шептались, с оглядкой передавая друг другу новости о странно исчезающих людях.

До сегодняшнего дня, во власти, вообще, царили самые оптимистичные настроения. Все эксперты, сидевшие в высоких кабинетах или находящиеся на «подкормке» у нее, в один голос твердили, что нет никаких внутренних угроз. Социум в основной своей массе стабилен, нейтрален, как камень, и индифферентен ко всем событиям. Словом, ему все равно, что вокруг творится, лишь бы его кормили. Призывали не брать в расчет социальную активность…

Получается, власть в лице Вяземского крупно облажалась, по-хорошему, сама запустив весь этот процесс. Все это очень походило на процесс, описанный одним малоизвестным французским философом Этьеном Мари Саттоном и названный им эффектом «последней капли». Он перевел психологическую теорию с одноименным названием на социотехнологические рельсы, расставляя те же самые акценты. В его понимании, социум, общество могло долгое время находиться в стабильном состоянии, внешне демонстрирую абсолютную индифферентность к разным событийным раздражителям и полную управляемость. Внутренне же, на неосознаваемом уровне в социуме могут протекать сложные и противоречивые процессы, как правило, с отрицательным вектором, что сложно определить даже многофакторными исследованиями. В таком состоянии общество могло находиться годами и даже десятилетиями, консервируя на глубинном уровне недовольство существующим положением дел. Все могло измениться совершенно неожиданно. Некое событие случайным образом выступало триггером (или так называемой последней каплей, что и послужило для наименования эффекта), запускавшим целую сеть процессов. И все вспыхивало, как сухие ветки в жаркий июльский день.

Такой последней каплей стали налеты Бельского на социальные магазины, многофункциональные центры раздачи (или в некоторых случаях продажи) продовольственных пайков гражданам, находящимся в социально-неблагополучном положении. В последние годы и так слишком активно муссировалась тема закрытия таких магазинов, что ставило сотни тысяч подданых-немагов практически на грань голодной смерти. Естественно, уничтожение социальных магазинов было воспринято именно в таком ключе. Мол, власть, а точнее проклятые маги, наконец, решились избавиться от остальных. Кому такое понравиться?